| http:// evgeny saakov .ru |
|
|
||||
|
сайт для со- |
 |
-беседников
|
||
| ИСТОРИЯ
О ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ЭКЗАМЕНАХ к восьмой годовщине памяти Евгения |
||
| Здесь
без предыстории не все будет понято. Поэтому сначала предыстория. Женька
после школы поступал на факультет, где я за 10 лет до того работал на
кафедре архитектурного проектирования. С кафедры я ушел, что называется,
хлопнув дверью и с чувством выполненного долга. Тем самым я закрыл для
себя тему образовательного эксперимента в типичном государственном вузе
(см.здесь: организация
экспериментальной площадки
и
протокол собрания группы). Итак,
прошло 10 лет, а заведующий кафедрой как был заведующим, так заведующим
и остался. Это обстоятельство сыграет свою роль в Женькиных вступительных
экзаменах. Но за 10 лет не все осталось на своих местах - появился формат
ЕГЭ. Это еще одно играющее в этой истории обстоятельство. Плюс, как мир
старое, обстоятельство - негласная директива ректора благоволить детям
сотрудников вуза. Вот такие исторические обстоятельства, вступившие в
экзаменационном сюжете в необычайно острое противоречие, проще сказать,
анекдотичное. Об этом и будет история. Какая-никакая натаска Женьки на сдачу тестов ЕГЭ была предпринята. Это вселяло относительную уверенность в их прохождении. И по Женькиным ощущениям они были пройдены. Пусть и не на все 100. Каково же было наше изумление перед списком результатов, когда мы в них вообще не обнаружили своей фамилии. Как так? Мне в экзаменационной комиссии рутинно объяснили: Саакова нет в списке результатов по одной единственной причине - он не стал сдавать свои экзаменационные листы. И как тут сходу возразишь? Выдаются они под роспись, а сдаются-то без (но как-то фиксируются). Нормальная административная логика, сама себя страхующая. И вот тут сработало первое противоречие: между ректорской установкой и задней "кухней" ЕГЭ. Ректор строго попросил главного администратора центра тестирования провести расследование, т.к. удалось найти свидетеля сдачи листов. И что же выяснилось? Вступительные экзамены также сдавал почти однофамилец Женьки, одной буквой отличался. Он был весьма "левый" и потому должен был быть проходным, чего бы это ни стоило. И этот почти однофамилец вообще не смог справиться с тестовыми заданиями. Заработала задняя "кухня" ЕГЭ, на которой испекли экзаменационные листы для почти однофамильца (я уверен, без ведома администратора). Остался сущий пустяк - заменить провальные листы проходными. Времени и места на сие дело не так уж много (а в теории их просто не существует), и исполнителю фабрикации нужно было действовать быстро-быстро и прямо-таки на ходу. И он выхватил из внушительной стопки листы Женьки, вложив в стопку испеченные для почти однофамильца. Естественно, ошибка обнаружилась, когда стопка листов уже ушла на обработку. Исправить ее не было возможности, да и желания. Блестяще задуманная операция оказалась подпорченной, т.к. администрации вскоре придется замазывать ее ляпы. И Женька получил свои проходные баллы. К слову сказать, в первом инциденте обошлось без теории заговоров. Практика заговора нас ждала впереди, на экзаменах по специальности. Черчение и рисование никак не впишешь в форматы ЕГЭ. Другими словами, здесь возможен полный произвол со стороны экзаменатора. И это ни для кого не секрет. А экзаменатором выступала злополучная кафедра архитектурного проектирования. Следовало предпринять меры. За черчение я не беспокоился, Женька на черчение натаскан и даже имеет к нему определенную склонность (см.здесь: Рисунок как исследование мира). Поэтому я попытался подстраховаться по поводу рисунка. Тем более, Женька, не смотря на то, что мы с Леной натаскали ему домой гипсовых голов, не очень-то проявлял усердие в рисовальных штудиях. Преподаватель-надзиратель согласился дать мне знать, если Женька начнет рисовать не то и не туда (к слову, что значит "не то и не туда"? Рисунок на кафедре преподавали художники, необычайно далекие от проблематики архитектуры. Поэтому с моей точки зрения от их преподавания будущий архитектор-дизайнер получал больше вреда, чем пользы, но на тот момент слово имели они, а не я). Все эти специальные экзамены я дежурил будто у дверей операционной. Итак, черчение идет нормально. Об этом по ходу дела меня оповестил Женька, а также преподаватель-надзиратель. Наконец, Женька вышел довольный - все сделал и сдал. И каков результат - двойка!!! Это было слишком... Разумеется, я двинул на кафедру. А там по поводу Женьки уже насели на бессменного заведующего кафедрой две сотрудницы, которых 10 лет назад зацепили мои образовательные эксперименты (Не сочтите за хвастовство. После этой кафедральной "разборки" они признались, что участие в моих экспериментах они считают лучшим временем в их преподавательской биографии). Сотрудницы откровенно рисковали, недвусмысленно обвиняя кафедрала в подлоге результатов экзамена. А тут еще я пригрозил апелляционной комиссией (делом, как известно, пустым, но все же на фоне ректорской директивы…). К тому же я сам вполне эксперт в этом вопросе. Общими усилиями Женьку отстояли, и кафедра в лице бессменного заведующего пошла на попятную и поставила (вот гнида) ему четверку. Оставлю экзамен по рисунку. С ним предстояло почти то же самое, но отягощенное надуманными критериями оценивания рисунка и его антиархитектурными образцами (см. замечание выше). Короче, Женька стал студентом (см.его студенческие работы ). И что здесь сказать в заключение? Ульяновск морально (и только ли?) сильно деградировал по сравнению с Симбирском. И если во времена студентов-Ульяновых и директоров-Керенских сын не отвечал за отца, а брат за брата, и это были вовсе не пустые слова, то сегодня они превратились в откровенную пустышку. Но не стоит кончать на подобной ноте. |
||
| В.Сааков, 2014-11-14 | ||
2015
2014
2013
2012
2011
2010
2009
2008
2007
2006
архив текстов |
||
| ^^^вверх |
|
с 20 января
2014
|
||
| последнее
обновление: 29 март 2015 22 январь 2015 |