СААКОВ - …до четырнадцати часов.
ЗИНЧЕНКО - А обед, он во сколько?
СААКОВ - Для приезжих иногородних и для группы лицея технического университета в гостинице в четырнадцать пятнадцать, остальные могут тоже обедать на этой же территории, но в другом зале, он рядом. Или дома. Сейчас нам предстоит выслушать два доклада и мы приступаем к этой работе, Елена Геннадьевна, пожалуйста (…)
ХХХХ - Можно Вас попросить, чтоб Вы куртку одели?
ЛАНГАНС - Ничего, сейчас мне будет жарко (смеется)
ХХХХ - Может мне тоже тогда раздеться?
СААКОВ - (смеется) И встать, если дама стоит.
ХХХХ - Если холодно, что ж сделаешь…
ЛАНГАНС - Есть это знаменитое изречение - на методологический семинар надо одеваться похуже, можно вообще не одеваться, чтоб потом легче мыться было. Пока листочек клеится, я начну. Меня зовут Елена Геннадьевна Ланганс, я из Челябинска, в течение четырёх лет участвовала в работе методологического движения, а сейчас я работаю в Челябинске, в музыкальном колледже преподавателем цикла философских дисциплин, в том числе эстетики, этики и всех этих прочих замечательных предметов.
В первом пункте я обрисую ситуацию как педагога - преподавание предметов философского цикла, куда входят и философия, и логика, и так далее, и так далее.

И история культуры, и культурология, бог его знает, что ещё. Собственно говоря, я совсем недавно вернулась в преподавание, в прошлом году. И сначала я преподавала в школе-гимназии, затем вот в музыкальный колледж меня пригласили работать. И то, с чем я столкнулась как бы, то, что было понятно раньше на словах, стало мне понятным на деле - то, что происходит сейчас в колледжах, в ВУЗах, школах. Это - предметный беспредел, то есть в колледжах, ВУЗах, школах сейчас вводятся, бог знает, какие предметы, не понятно на каком основании. Скажем, в гимназии, где я работала, у десятиклассников было по двенадцать-четырнадцать уроков в день, и когда они ко мне приходили на эстетику, они уже не то что говорить, они смотреть на меня не могли. В колледже, в общем, то же самое. Сейчас мне говорят, вот приходите работать в политехнический институт, технический университет нынешний, у нас некому преподавать культурологию. Я спрашиваю, а зачем вам культурология, что вы от неё вообще хотите взять? Но ответа нет. Главное, что везде вводят, значит нам тоже надо. И вот этот предметный беспредел творится сейчас в школах. Понятно, что делается со студентами и учениками и в общем-то понятно, что делается достаточно разумными преподавателями, поскольку половину времени своего курса им приходится убить на то, чтобы доказать студентам, что им это страшно надо. Какая-нибудь там культурология или эстетика. Это один момент.

И вот я сегодня буду пытаться как бы немножечко позицию рефлектирующего педагога здесь отрабатывать. С тем, чтобы двигаться в интенции на то, что в общем-то предметы общественного или философского цикла каким-то образом должны преподаваться, и что для этого нужно вообще в современной социокультурной ситуации? И какие это предметы, вернее, не какие предметы, а какие основания в общем-то для этих предметов должны быть? Я начну с того, что до недавнего времени набор учебных предметов в школах, в ВУЗах определялся, собственно говоря, естественнонаучной картиной мира и научными предметами. Простую такую рисую (…) зарисовку. Собственно говоря, XVII век. Философы Бекон, Декарт, а затем Галилей строят определённую картину мира, закладывают там определённые принципы. Соответственно, строят картину природы для того, чтобы обеспечить развитие экспериментальной науки. Ой, как я некрасиво рисую, разучилась. Затем параллельно строятся научные предметы и, соответственно с этим, учебные предметы. Там правда свои были принципы, у педагогов-разработчиков - у Каменского и так далее.
Но тем не менее, вот на мой взгляд, такая корреляция существовала и до недавнего времени собственно всех устраивала.
И система школьной подготовки, вузовской подготовки у нас так и была устроена, но с некоторых пор...

Вот эту ситуацию, я её прорисовываю, а вы наверняка, и педагоги и студенты, на своей шкуре это испытываете, произошла вот странная вещь, вот этот обвал непонятно откуда взявшихся предметов, разговор о гуманизации техниче ского образования, о технизации гуманитарного… Бог знает, что происходит.
И мы сталкиваемся с такой ситуацией, что есть некий схематизированный какой-то там набор учебных предметов, одни из них сохранились или протранслированы из предыдущей истории, другие как-то взяты, новые строится, нечто третье… Я могу говорить с небольшой уверенностью, что в принципе намечена новая картина мира. И Московский методологический кружок (ММК) приложил к этому руку очень серьёзно, наметив принципы определённые. Самый важный здесь момент, что собственно говоря, мир человеческий, в котором он живёт - это не мир природы, мир - это мир мышления и деятельности.
Это самый важный принцип и Московский методологический кружок начал строить так называемую искусственно-техническую картину мира, которая собственно говоря, отличается от естественнонаучной. Во всяком случае, той сущностью или той субстанцией, которая положена в основание разворачивания этой картины.
Собственно, я сейчас говорю, что фактически отсутствуют новые науки, или новые научные предметы.

СААКОВ - Елена Геннадьевна, а вот эта картинка, нарисованная слева, она произведена некоторой реконструкцией позиции рефлектирующего педагога? Либо это некоторая реальность в кавычках и педагог с ней вынужден считаться?
ЛАНГАНС - Мне представляется, эта конструкция введена в некотором смысле как историческая. Да?
СААКОВ - И это есть атрибут.
НИКИТИН - Тогда последовательность неверная.
ЛАНГАНС - То есть?
НИКИТИН - Учебные предметы возникли раньше.
ЛАНГАНС - Владимир Африканович, я как раз за последовательность не ручаюсь, я говорю, параллельно складывалась, вероятно, реально люди работали, и это шло параллельным процессом, может это и сегодня должно быть?
СААКОВ - Но я бы другое хотел уточнить. Вы вменяете позиции рефлектирующего педагога такое видение?
ЛАНГАНС - Да, такое видение ситуации, вот этой ситуации, вот нижней. При этом по аналогии с верхней.
СААКОВ - По аналогии.
ЛАНГАНС - По аналогии. Да, по аналогии. Совершенно верно, а что Вас не устраивает? Чем-то Вы не довольны.
СААКОВ - Вот я хотел получить ответ на этот вопрос: что это не есть некоторая внешняя данность, действительность, а продукт работы рефлектирующего педагога.
ЛАНГАНС - Да, конечно, конечно.
СААКОВ - Теперь можно только задавать вопросы.

Соответственно, здесь такой промежуток. К следующему кусочку. Он состоит в следующем. Я считаю, что сегодня…
ЗИНЧЕНКО - А тут можно ещё пока этот кусочек завершу
ЛАНГАНС - Да.
ЗИНЧЕНКО - Вот я так понял, что для Вас картина мира есть организующее начало.
ЛАНГАНС - Для первого.
ЗИНЧЕНКО - Нет-нет. И в первом, и во втором случае. Нет-нет. Поскольку Вы ведь предметник, я бы так сказал, вы же предметник?
ЛАНГАНС - Да, точно.
ЗИНЧЕНКО - Вот, допустим, специалист в области схемотехники. Если бы он пошёл в школу преподавать и начал строить соответствующие учебные предметы, наверное, имел бы другие основания. Наверняка другие. Я могу сказать про себя - у меня другие.
ЛАНГАНС - Да.
СЕМИН - (…) в традиционном понимании.
ЗИНЧЕНКО - Вот для меня это и есть предмет. Сейчас Елена Геннадьевна выступает как носитель определённого содержания. Она говорит: основания философские, эстетика, далее этика… - это и есть определённая область предметная.
СЕМИН - Сань, ну, во всяком случае там [нет предмета]. Это я тебе точно говорю.
ЗИНЧЕНКО - Вводим.

ЛАНГАНС - В зависимости от того, какие проблемы решает или на каком проблемном основании педагог строит. Если у него сто проблем, он построит сто онтологий или картин мира, правильно? Если он какие-то принципиальные в набор выделяет, у него будет одна или две. Но я как бы…
СААКОВ - Так можете сказать про них, про эти две проблемы? Ведь речь же о двух картинах?
ЛАНГАНС - Подожди, подожди. Я бы двигалась постепенно туда дальше. И говорила бы следующее: я пока ещё не принимаю той проблематизации. Во всяком случае пока, для себя, о том, что картина мира не нужна. Но при этом, если мне так в лоб сказать… А кто Вам сказал что картина мира не нужна? Вот Александр Прокофьевич в мягкой форме говорит: да в общем-то не сильно она и нужна, эта картина мира для новых учебных предметов.
ЗИНЧЕНКО - Нет. Я только один вопрос задаю. Вот в педагогике или скажем в содержании образования, вот в этом пространстве насколько значим вопрос о картине мира? Вот в предмете философии, в таком предмете, как философские основания, мировоззрения - это очень важно.
ЛАНГАНС - Да, это один момент.
ЗИНЧЕНКО - Но он может читаться как отдельный предмет. И Вы, читая такой предмет, рассказываете: вот была там естественнонаучная картина мира, теперь придумали и есть уже другая. Это в рамках одного из предметов вполне допустимо.

ЛАНГАНС - Видите ли, Александр Прокофьевич, но в ситуации реальной работы он сталкивается с тем, что один педагог приходит и говорит, вот есть такая картина мира, вот такая, такая. Другой приходит и говорит прямо противоположное. И прочее, прочее.
СААКОВ - Прямо [так] и говорит? Это где педагог такое говорит?
ЛАНГАНС - Секундочку. Я говорю, вот приходит реальный живой педагог в класс…
СААКОВ - Ну, да.
ЛАНГАНС - Философ, предположим. И говорит о картине мира, о разных картинах мира.
СААКОВ - Кто слышал?
СЕМИН - (…)
ХХХХ - Елена Геннадьевна, а можно вопрос? Может быть в этом смысле Вы говорите о том…
СААКОВ - Это Вы говорите.
ХХХХ - Реальный педагог отбирает содержание своего учебного предмета в соответствие с той картиной мира, которую он понимает, а остальное как бы остаётся за рамками.
ЛАНГАНС - Вот для меня очень важный момент. Говоря о картине мира, в размышлениях, я говорю следующее: что вроде бы функция картины мира служит общим местом или общим знанием универсальным для определённого рода аспектизации, потом предметной и как бы…
НИКИТИН - Необязательно [этим способом], а средство может быть и другое.
ЛАНГАНС - Конечно, может быть. И что?

СААКОВ - Картина мира - эта такая уловка выложить основания. Поскольку нужна ведь форма, в которой можно предъявить основания. А смысл в том - как предъявить основания. Да? Картиной мира? Или остаётся пустое место? Или что?
ЗИНЧЕНКО - Лен, я теперь понял. Вы неправильно свою позицию называете. Когда Вы такое делаете введение, Вы рассуждаете не как рефлектирующий педагог. Почему? Вот что такое рефлектирующий педагог? Вот он в школе, там сорок преподавателей, из этих сорока, допустим, тридцать классные профессионалы. Кто такие классные профессионалы? Это те, кто работает по учебнику и, как грампластинка, имеет средства, чтобы содержание учебника задолбить ученикам. Классные профессионалы. Есть ещё учителя-новаторы. Учителя-новаторы - это которые выдумывают новое и творят беспредел в часах, в школах, вообще что бог на душу положит. Но плюс ещё есть те, как Шаталин например, которые научились курс математики за две недели за счёт опорных конспектов передавать. Это такие суперпрофессионалы. И вот Вы приходите туда и Вам говорят: у Вас есть два часа в неделю или четыре часа в неделю. И Вы решать должны только один вопрос, что Вы будете делать в эти четыре часа? Вот если Вы будете преподавать этику, эстетику и философию, а Вы ещё четыре года были в ММК, то ясно, что Вы будете им рассказывать в отведённое Вам время о том, какая сегодня картина мира.
ЛАНГАНС - В рабочее время.
ЗИНЧЕНКО - Да, в рабочее время. А остальные тридцать будут работать по учебнику в соответствие с указаниями ГорОНО, министерства и так далее. И вот это есть ситуация рефлектирующего педагога [когда физику скоро в голову не вгонишь].

НИКИТИН - А я хотел заступиться за женщину. Вот вы так все на неё напали, вполне нормальная ситуация, для понимания всегда картина мира нужна. И Елена Геннадьевна вовсе не говорит, что она будет кому-то о картине мира рассказывать. Она говорит: для того, чтобы я разобралась со своей картиной мира, я должна…
ЛАНГАНС - Рассказываю, рассказываю [несколько пар].
СОСНИН - …определённой картиной мира связать всё, о чём здесь идёт речь. Картина мира - необходимый инструмент для понимания, это один из обязательных атрибутов, без неё нельзя.
ЛАНГАНС - Ну, в этом смысле как бы забегая далеко вперёд.
ЗИНЧЕНКО - Вот интересный вопрос: тогда за счёт чего передаётся картина мира? За счёт того, что про неё рассказывают или за счёт чего-то другого?
ЛАНГАНС - О! Я бы говорила о другом. Я как раз хотела этот момент сказать, но для начала назад немножко, к ситуации. Как я понимаю, ситуация, которую Вы формулируете… В дискуссии вопрос рефлективный необходимо задавать: во-первых, кому и зачем сегодня нужна картина мира? Вообще, нужна ли? Можно ли обойтись без строительства такой сложной эпистемы? Правильно?
СААКОВ - И утопить этот вопрос в социальном.
ЛАНГАНС - Да, да. Можно ли сегодня обойти этот вопрос? Поскольку картина мира как предельное знание, картина мира как определённое сознание рамочного характера должна быть. Или - неизвестно. Вопрос возникает о месте, назначении: кому, зачем, где употребляется? Это первое для педагога, рефлектирующего собственные основания.

Я читала работы математиков, они говорят, вот мы маленьких детей учим считать, это всё равно, что вас заставить говорить по-японски. А мы ещё удивляемся, почему они не могут воспринять понятие числа, почему не могут сказать такие простые для нас вещи: один, два, три, четыре, пять? Вот два момента: один момент про столкновение картин мира, которые на реальном человеческом материале происходят благодаря нашей плодотворной деятельности, в частности моей (смеётся), а второй момент - кому и зачем? В каком месте?
СААКОВ - Елена Геннадьевна, если знать философов, то картина мира - это есть нормальный инструмент в работе педагога.
ЛАНГАНС - Да, и я бы продолжила. Следующий такой момент странный. Я говорю, ну господа философы-общественники, это ваш прямой хлеб, и именно как бы кафедры общественных дисциплин должны заниматься строительством новой картины мира и именно строительством. Да! Сейчас вы выскажете своё возмущение. Говорю, да поскольку философы у нас сейчас что делают? Читают Хайдеггера и Хабермаса. И я сегодня буду тоже такой образец здесь демонстрировать, как его читают и это всё выливают сюда соответственно, не заботясь опять же о всём, что творится. А я говорю, соответственно, необходимо как бы анализировать ситуацию и строить иную, другую картину мира, которая, собственно говоря, в общем-то находится в свёрнутом зародышевом состоянии в текстах методологов по всей вероятности. И это надо делать. Это как бы и их работа. И собственно философы ведь этим и занимались, настоящие философы в истории. Тот же Платон и тот же Пифагор, и тот же Сократ и как бы…
ХХХХ - Елена Геннадьевна, а можно ещё уточнить? В этом смысле вот Вы что говорите: я рефлектирующий педагог как бы, отделяю от себя сейчас эту работу и передаю её там на кафедру естественных…

ЛАНГАНС - Ни в коем случае, ни в коем случае. Я ведь определяюсь как тот самый педагог-общественник или педагог философского цикла.
Говорю: да, вот я должна этим заниматься там с коллегами, привлекая к этой работе… Аудиенции определённого рода должны быть.
ХХХХ - Вот Вы принципиально эту позицию сейчас задаёте - рефлектирующего педагога. Или говорите: я вынуждена, потому что у меня такая ситуация?
ЛАНГАНС - Что значит, принципиально Вы её задаёте?
ХХХХ - Если характеризовать эту позицию рефлектирующего педагога…
ЛАНГАНС - Подождите минуточку, дальше рефлектирующий педагог, осознав отсутствие у него некоторых оснований или…
СААКОВ - Я вообще уже не понимаю, речь идёт о перераспределении часов между…
ЛАНГАНС - Ни в коем случае.
СААКОВ - …кафедрами, например.
ЛАНГАНС - Ни в коем случае.
СААКОВ - Или о…
ЛАНГАНС - Ни в коем случае. Я говорю, что нормальная кафедра должна, во-первых, заниматься философско-исследовательской работой. Без этого она не кафедра.
СААКОВ - Но если бы Вы сейчас работали…
ЛАНГАНС - Чтение часов - это третий момент.
СААКОВ - Елена Геннадьевна?
ЛАНГАНС - Да?
СААКОВ - Как Александр Прокофьевич говорит? Есть четыре часа и никуда не денешься, и надо работу сделать в них.
ЛАНГАНС - А всё остальное время строить картину мира.
ЗИНЧЕНКО - Нет-нет-нет. Я же…
ЛАНГАНС - Четыре часа в неделю.

ЛАНГАНС - Смотрите, Александр Прокофьевич, я ведь что делаю? Меня интересует определённый цикл, предметным называемый, то ли общественный, то ли философский вот этот цикл.
НИКИТИН - Елена Геннадьевна?
ЛАНГАНС - Да?
НИКИТИН - Но он же старый и старого членения. Откуда Вы его вообще берёте в данном месте размышлений? Вы должны были забыть, перейдя черту сверху вниз, уже про это всякое, про общественные циклы.
ЛАНГАНС - Да.
ЗИНЧЕНКО - Да. А при этом остаются другие. Есть преподаватель математики, и он, обратите внимание, ни к научному, ни к искусственно-техническому его никуда не отнесёшь. Математика как была, так и есть, и Вы же её не можете… Она обязательно нужна и без неё не обойдёшься.
ХХХХ - Да, нужна.
ЗИНЧЕНКО - Не будет искусственно-технической картины мира.
ХХХХ - Не будет.
ЗИНЧЕНКО - Без математики, например.
ХХХХ - Да.
ЗИНЧЕНКО - И дальше решаются вопросы, каких предметников будем в школу эту набирать, нанимать, а каких будем выгонять.
СОСНИН - А можно Вас так понять, что нет единой искусственно-технической картины мира, потому что я не согласен, что нет вдруг, слишком категорично звучит.
ЛАНГАНС - О! отлично.
СОСНИН - Раз их много разрешается…
ЛАНГАНС - Во! Смотрите…
СОСНИН - У меня есть, например, своя картина.
ЛАНГАНС - Отлично, я Вам буду очень благодарна, если Вы после моего доклада выйдете и нарисуете кое-какие моменты или хотя бы на словах расскажете о ней, поскольку у меня нет.
ЗИНЧЕНКО - Я могу рассказать.

СОСНИН - Нет, но Вы готовили.
ЛАНГАНС - Вот и Зинченко тоже.
СОСНИН - Но я извиняюсь, Вы готовили доклад…
ХХХХ - Да.
СОСНИН - А я должен импровизировать?
ЛАНГАНС - Да.
ХХХХ - Ещё могу сказать…
СОСНИН - Понимаете..?
ЛАНГАНС - Подождите минуточку. Вы же говорите, что она у Вас есть, значит никакого труда Вам не составляет.
СОСНИН - Я чувствую, что она у меня есть, понимаете?
ЛАНГАНС - Никакого труда Вам не составляет, значит. Вот мне тут трудно. Мне очень сложно.
СОСНИН - Потому что я слышал, вот понимаете для человека, у которого нет ничего в руках, кроме молотка - весь мир гвоздь, понимаете?
ХХХХ - Понимаем, понимаем.
СОСНИН - Я и из этих соображений подхожу.
ХХХХ - Я вообще это знал.
СОСНИН - Он куда не посмотрит, у него одни гвозди кругом. Вот его картина мира.
ЛАНГАНС - Угу.
ХХХХ - В чувствах.
СОСНИН - То есть, она зависит от того, каким типом деятельности занимается кто-то. Поэтому множественную позицию относительно картин мира признать можно, а вот стоит ли искать единую? Ну, например, Ваша… Но кто же Вам не даёт говорить? Чтобы Вас понять до конца надо, чтобы Вы больше сказали. И я вот только сейчас вот из-за одного говорю, что Вы вдруг тут проговорились, что Вы считаете, что Вы хотите как раз нам сказать, а мы Вам не даём, что единой картины нет.
ЛАНГАНС - В этом смысле я бы сказала сейчас несколько по иному. Во-первых, для Вас есть, а для меня нет. Это наша разница.

Я тоже, я так вижу. Я говорю, что несут, несут, хотя и утверждают, что им для этого всё это может быть и не надо. Но там другой момент у меня возникает. Если я, предположим, соглашусь с этим моментом, что я должна работать как философ и должна предъявлять, и для того, чтобы даже предъявить смену картин мира, я должна, собственно говоря, принципиальную схему любой картины мира иметь. Принципиальную. И моменты построения и, собственно говоря, без этого, на мой взгляд, вообще как бы очень многие вещи невозможны. При том при всём, что я при этом сошлюсь на Аристотеля. В "Топике" он пишет, если вы хотите вступать в дискуссию, высказать мнение, обратитесь к авторитету. Вот у Петра Георгиевича Щедровицкого в его "СМД-педагогике", в СМД-теории образования, одна из последних статей, он там пишет: вот контрметафизическая революция. Говорится о том, что у каждого человека как бы в сознании сейчас господствуют натуральные представления об информации, об экологическом кризисе… Вот такие вот фактики натуральные, они сейчас занимают господствующее положение. А собственно онтологической картины, которая бы фиксировала некоторые проблемы… Она не простраивается, или во всяком случае не рефлектируется вот теми, кто должен это делать. Педагогами. Они должны это по роду своей службы. Это я, как бы опираясь на этот авторитет, ещё продолжу немножечко, если мне будет позволено.
ХХХХ - Елена Геннадьевна, а можно вот для себя уточнить? С одной стороны, Вы говорите, что картина мира является организующей для отбора учебных предметов и для отбора содержаний учебных.
ЛАНГАНС - Не для отбора, а для конструирования нового учебного содержания.
ХХХХ - Да. А с другой стороны, Вы вроде бы говорите в начальном своём кусочке, что я выхожу и выкладываю для своих слушателей одну, вторую, третью… И задаю вот этот принцип множеств. Вот в этом случае возникает некоторая… Или я не понимаю, как же всё-таки принципы..?

ЛАНГАНС - Что - принципы?
ХХХХ - Вот либо так, либо так, каким образом?
ЛАНГАНС - Что? Я выкладываю, а Вы на себе одну, вторую картины одеваете?
ХХХХ - Нет.
ХХХХ - Нет. С одной стороны, Вы говорили как рефлектирущий педагог. Вы выходили и говорили, что существуют разные картины мира и задаете их множество.
ЛАНГАНС - Нет, я этого не говорю. Я говорю следующее - для меня значимо наличие некоторой рамочной единой картины мира, рамочной, которая бы задавала рамки работы педагога.
СОСНИН - Ну и нормально.
ЗИНЧЕНКО - Но вот здесь сумятица получается, поскольку одно дело, когда Вы - педагог-предметник, читающий философию. Одно самоопределение в отведенное Вам время. Если Вам директор разрешает, делаете всё, что хотите. Совсем другое дело, если Вы приняли на себя задачу сконструировать новое содержание для школы. Это ведь совсем совершенно другая работа, её не делает учитель философии в школе. Он должен себя, этот человек, как-то мыслить иначе. И в каком-то другом пространстве всё это происходит, и вполне возможно, что переносить это сразу в ту школу, где Вы работаете, ни в коем случае нельзя.
ЛАНГАНС - Безусловно.
ЗИНЧЕНКО - По принципу "не навреди".
ЛАНГАНС - Безусловно. И в этом смысле…
ЗИНЧЕНКО - И поэтому вроде бы сейчас у Вас эти две позиции всё время спутаны.
ЛАНГАНС - Да, я согласна. Необходимо вот отсюда, в этом смысле выходить в другую позицию - позицию, не знаю, конструктора нового содержания?
ЗИНЧЕНКО - Яна Амоса Каменского.
ЛАНГАНС - Да, Яна Амоса.
ЗИНЧЕНКО - Нам известен из истории только один такой.

Я говорю следующее: вот эта картина мира, когда представленная перед тобой и ты в ней вот смотришь как бы некоторые схемы, которые ты рисуешь. Ты в них смотришь, их видишь и их изменяешь.
Но у меня, как у нормального в этом смысле философа, всегда моё там образование, оно где-то там на заднем плане, и я вспоминаю эту знаменитую цитату, по-моему, из Ленина. Реальность много богаче, чем мы можем себе её представить. В этом смысле я говорю следующее: речь шла о научно-профессиональной организации картин мира, где картина мира задавалась научно-профессиональными предметами. И вот эти представленности имели научно-профессиональный характер. Это уже моя как бы интерпретация того, что я читала у Хайдеггера. Но при этом Хайдеггер интересную вещь добавляет. Он говорит, что современный мир представлен борьбой различных картин мира.
СААКОВ - Не различных - сущих.
ЛАНГАНС - Нет, говорит он - различных картин мира. И в этом смысле, у кого мощнее картина мира, всё производство…
СААКОВ - Тут различие.
ЛАНГАНС - Да?
СААКОВ - Догадаться, а различные сущие что рисует?
ЛАНГАНС - Я не знаю. Он говорит, различные картины мира. Но в этом смысле как бы различные представленности. И говорит: гигантское производство и так далее поставлены на службу вот этим картинам мира и выигрывает тот, у кого мощнее вот эта представленность. Мощнее организованное дело и так далее, и так далее. Это уже шаг в нашу сторону. И возникает вопрос, а собственно что и как вообще, что и как представляет картина мира? В этом смысле я говорю, и кстати Хайдеггер это и пишет, картина мира - не изображение. Ни в коем случае. А мир, положенный как картина, поставленный перед тобой и ты в связи с этим делаешь дело. И это сущее разворачивается в связи с твоим делом, в связи с твоими целями.

Но при этом, если обращаешься теперь к контексту, о новом времени мы говорим, о научно-профессиональной предметной организации, по заполнению представлением экрана. Научно-профессиональное предметное заполнение экрана и ситуация сейчас в общем-то меняется. Она состоит в том, что возникает собственно вопрос не о представленности сущего, а о мышлении и деятельности самих профессионалов.
Если собственно говоря мышление и деятельность профессионалов нового времени было соорганизовано через вот эти научно-профессиональные предметы, и проблема соорганизации… А ведь мышление и деятельность как бы в разрыве существуют. Деятельность по своим законам, мышление по своим законам. Но там вот эта соорганизация какое-то время существовала и какое-то время видимо была успешной достаточно. Но сегодня вся ситуация, которая разворачивается вокруг нас - её можно живописать долго и упорно сравнивать с разными кризисами. Возникает вопрос о том, что мышление и деятельность оказываются сейчас опять… Эта проблема встаёт опять, и её нужно решать по новой - вопрос о соорганизации мышления и деятельности и как бы этот момент должен быть как бы решён за счёт.., ну не решён.., я имею в виду каким-то образом…
НИКИТИН - У Вас есть на то замначальника училища.
ЛАНГАНС - Вот в картине мира представить момент соорганизации. Эта проблема соорганизации мышления и деятельности. Я скажу по-простому. Вот сейчас инженеров готовят как узких специалистов. Вы знаете, инженеры приходят на работу, им говорят, забудьте, чему Вас учили. В этом смысле инженерная подготовка никакого уже не имеет отношения к делу. А дальше вообще всякие разные казусы начинаются. Вот, предположим, мы…
ЗИНЧЕНКО - Лен, вот вопрос тут можно? Смотри [что происходит]. Вот то, что писал Хайдеггер, принадлежит определённому предмету.

СААКОВ - Задача управленческая здесь, а не философская.
ЛАНГАНС - Это замечательно, Александр Прокофьевич, я могу сказать единственное, что я буду смотреть на Вас, учиться делать своё дело…
ЗИНЧЕНКО - Неправильно!
ЛАНГАНС - Буду снимать принципы с картины мира.
ЗИНЧЕНКО - Во! Поэтому я Вам и говорю…
ЛАНГАНС - Секундочку!
ЗИНЧЕНКО - Делайте свой предмет философию.
ЛАНГАНС - Отлично. Если Вы здесь утверждаете, что Вы (а) на себе эту картину мира несёте и (б) будете демонстрировать её реализацию, в этом смысле моей задачей…
ЗИНЧЕНКО - Это Вы уже будете со стороны, наблюдая квалифицировать, я не знаю.
ЛАНГАНС - Ну посмотрим, посмотрим в этом смысле, во всяком случае можно посмотреть и подумать. Я ведь имею и определённую подготовку четырёхлетнюю наблюдения и понимания. Соответственно мне проще.
СЕМИН - Бутербродов? (смех)
ЛАНГАНС - Соответственно, мне проще.
ХХХХ - Можно, конечно.
ЛАНГАНС - Мне проще. Но во всяком случае тезис у меня остаётся. Я говорю следующее, что картина мира должна быть, она должна быть представлена в некоторых [транзитивных] формах. Это момент необходимый для базового образования. И одно дело как её демонстрировать, а другое дело - её объяснять. Я не говорю, что одно другого хуже. Я говорю - эти оба момента...
ЗИНЧЕНКО - Погоди, Лен, Лен…
ЛАНГАНС - ...должны идти в паре.

ЗИНЧЕНКО - Этот вопрос, между прочим, есть важнейший вопрос для решения задачки предметизации. Новой предметизации. Давайте сейчас с Вами разберёмся в этой совокупности новых предметов, нарисованных у Вас внизу пунктиром.
Следовательно, должен быть такой предмет, пусть он называется философия, пусть будет назван там основы мировоззрения, где будет даваться идея картины мира, идея смены картины мира и так далее...
ЛАНГАНС - Совершенно верно.
ЗИНЧЕНКО - …в одном предмете.
ЛАНГАНС - Угу.
ЗИНЧЕНКО - Должен быть другой предмет, где обучают соорганизации мышления и деятельности, или тренируют, лучше сказать. Возможно, появится ещё третий, четвёртый и пятый предметы, но это будут новые предметы.
ЛАНГАНС - Александр Прокофьевич, я ведь сейчас Вам не возражаю. У меня было такое подозрение. Вот одно из оснований моего доклада, что невозможно обсуждать принципы строительства или принципы устройства картин мира, не строя её или не выстраивая её для себя.
СААКОВ - Нет, он о другом говорит.
ЗИНЧЕНКО - Нет.
ЛАНГАНС - Я понимаю, что он говорит.
СААКОВ - Он говорит, картина мира - один из…
ЗИНЧЕНКО - Один из предметов.
СААКОВ - Один из предметов в расписании.
ЛАНГАНС - Один из предметов… Так точно нет, Виталий Вадимович.
СААКОВ - Противопоставленный...
ЛАНГАНС - Я ещё говорю раз, я не возражаю. Первое, второе… Это моя ситуация, и я её здесь обсуждаю.

ХХХХ - Александр Прокофьевич, (...) по принципу вообще возможно учить соорганизации мышления и деятельности через предмет?
ЗИНЧЕНКО - Если учитель есть, который умеет это делать.
ХХХХ - И это всё в предметном содержании оформлено как предмет, или оформлены как [рамки какого-то предмета]?
ЗИНЧЕНКО - Нет, смотрите, а что такое предмет? Должен быть учитель, который умеет что-то делать плюс может об этом рассказать. Вот это есть предмет. Предметная форма предполагает наличие носителя определённого способа мышления, деятельности и сопровождающий рассказ или знание о том, что это такое.

ЛАНГАНС - Александр Прокофьевич, я с Вами согласна. Я говорю одну простую вещь: у меня есть подозрение, что нельзя говорить о картине мира, одновременно её не выстраивая, без демонстрации и без вот организации мышления и деятельности по поводу выстраивания определённой картины мира.
ЗИНЧЕНКО - Но это уже вопросы к Вашим педагогическим техникам. Следовательно, Вы должны в своём предмете так организовать свои уроки, чтобы демонстрировать своим учащимся процесс строительства искусственно-технической…
ХХХХ - Точно.
ЗИНЧЕНКО - …картины мира.
ХХХХ - Точно.
ЗИНЧЕНКО - На себе, параллельно рассказывая об этом на разных примерах красивых.
ЛАНГАНС - Угу.
ЗИНЧЕНКО - Но это уже задачки внутри Вашего предмета.