главная
о
лаборатории
новости&обновления
публикации
архив/темы
архив/годы
поиск
альбом
|
|
|
|
| Виталий
СААКОВ и
Елена
СААКОВА Архитектура и медицина. Топические и средовые практики (госпиталь и культура: время и место средового эксперимента) |
| вернуться в разделш | средовые разработки и исследование среды | |||
|
|
|
Работая над книгой, мы так много постигаем, что
момент
ее завершения нам всегда кажется преждевременным Карл Поппер |
|
|
| см. также - Архитектура и медицина: медицинская параметризация городской среды |
|
|
|
|
|
Эта статья является не столько
ответом на одну из важнейших проблем нашего исторического и повседневного
существования - взаимодействия в нем культурных и социальных факторов
и механизмов, сколько попыткой составить полный, по возможности, список
вопросов, касающихся и теоретического аспекта, и практических знаний
в разрешении неизбежных противоречий в их взаимодействии. Весьма иллюстративным
материалом здесь может выступить тема здравоохранения с поощряемыми
или угнетаемыми формами практикования медицины вкупе с их архитектурным
и градостроительным оформлением, а равно надежды, время от времени возлагаемые
на архитектуру как на некоего социального врачевателя.
|
Выбор архитектуры и медицины
иллюстративен еще и тем, что как та, так и другая области человеческой
практики за редким исключением выступают в явном обличии культуротехники
и социотехники. Нежелание или невозможность рефлексии "заурядных"
человеческих практик и предприятий как социо- и культуротехнических
практик и предприятий всегда приводило к мистификации их "незаурядных"
исторических, культурных и социальных результатов, а также оставляло
недоумение по поводу их исторических и культурных метаморфоз.
|
|
|
|
Противоречия
культуры и культурологические парадоксы
В Ульяновске эта проблема стоит, что называется, воочию. Больничное строительство возведено в приоритетное. Мероприятия, с ним связанные, осуществляются во многом как идеологические, что только и обеспечивает стопроцентную реализуемость где-либо и каких-либо масштабных усилий. Под здания больниц в городе отводятся значительные территории, что причисляет больницы сегодня, пожалуй, к единственному градостроительному фактору. Больничные корпуса формируют центральную часть города. Уже все это, не принимая в расчет множества сопутствующих деталей, заставляет признать, что данное явление в жизни города (которое вполне может оформиться в тенденцию) вносит коррективы в устоявшийся было ритм и строй городской жизни, трансформирует городскую ментальность. Культура, на первый взгляд, полна противоречий. Но их обилие - не культуры парадокс. Это "нормальный" парадокс культурологии. И в этой небольшой статье будет затронута тема культурного противоречия. Для того чтобы обрести возможность анализа именно культурного противоречия (всегда реально-практического), а не культурологического парадокса (как правило, обусловленного ошибками научного аппарата), необходимо в самых принципиальных 
чертах задать представление о культуре. Под культурой далее будет
подразумеваться особая точка зрения на весь человеческий мир, а не его
привилегированную часть. Ведь для культурологического взгляда феномен
нищенства входит в культуру также , как и коллекционирование произведений
искусства. Прежде, чем приступить к анализу культуры, исследователь
кладет рядом преступность и духовность, искусство и вандализм, гуманизм
и жестокость, ремесленную поделку и артефакт высокого дизайна. И только
потом, в том или ином культурном контексте для него становятся важными
их различия. Представление о среде и культуре Наиболее сжато и строго (в онтологической форме) представление о культуре может быть задано только как схема. На рис.1 изображено представление о культуре [1]:  представление
о каналах трансляции норм и регулятивов (правый фрагмент рисунка); представление
о социальном воспроизводстве (левый фрагмент); |
представление о переорганизации каналов, норм и регулятивов в ответ
на несоответствие новым социальным ситуациям; представление
о формировании новых норм за счет разрешения социокультурного рассогласования;
представление о социокультурном рассогласовании как необходимости в
новых каналах трансляции и в новых регулятивах. Последнее для нас является особенно важным, т.к. имеет непосредственное отношение к культурному противоречию (о социокультурном рассогласовании в другом месте), и схема содержит область технической работы с процессами нормопорождения и трансляции норм. Тем не менее, исследование культуры отправляется, если следовать членению мира данной схемой, от изучения социальных ситуаций - эмпирической реальности, а не от умозрительной действительности культуры - регулятивов и каналов их трансляции. Но чтобы в данном (как и любом) анализе нормируемые социальные ситуации в "момент" социокультурного рассогласования являлись объективными реальными ситуациями, а не фантомами, они должны иметь субстрат, пространство и способ существования. Коротко говоря, среду или средовое окружение. На рисунке - это штриховые скобки. Таким образом, можно утверждать, что среда есть собственный мир наряду с миром культуры, а также миром социального и миром социокультуры. Архитектура и медицина versus среда и культура Архитектура амбивалентна к среде и к культуре. В одном ракурсе она является вполне культурой, т.к. ее нормирующая роль в отношении широкого круга социальных явлений бесспорна. В другом ракурсе она предстает средой и в этом смысле обеспечивает отдельные моменты социального воспроизводства в его изоляции (мыслимой или фактической) от культуры. То, что архитектура является подобной своеобразной областью, давно признано как общее место. Более того, также давно подвергнута критике излишне усердная роль архитектуры в деле так называемого "культурного строительства". В отношении медицины до последнего времени аналогичной критики не предполагалось, поэтому исследования, в этой области, не являясь критическими, не были ни объективными, ни аналитическими(1). Но в библиографии Мишеля Фуко давно известна работа, посвященная клинике - ее месту в европейской истории и культуре [2]. В ней М.Фуко показал широкую нормирующую функцию медицины: начиная от социальной диагностики вплоть до административного членения территории государства. |
|
|
|
Мысленный
вариант эксперимента
Возможность эксперимента Возможно ли теоретическое разрешение "седой" проблемы медицинской практики - неустранимого негативного фактора госпитализации с его шлейфом психологических, социальных, социально-психологических и прочих следствий. В самом деле, комплекс жестких обстоятельств изоляции (лежащий на поверхности и потому наиболее доступный анализу) порождает насильственное переоформление всех жизненных связей пациента. Изменяется рисунок поведения и деятельностный ритм, проявляется явная или скрываемая капитуляция внутренних сил перед болезнью или даже самим фактом диагноза, безусловно личная заботао себе под давлением госпитального режима перекладывается на другого(2). Институт изоляции Госпитализация, как один из культурных и социальных институтов ограничения свободы, наряду с принудительным ее лишением в рамках пенитенциарного института, есть неустранимый факт жизни и деятельности современного общества. Пенитенциарные институты создаются с целью породить посредством изоляции человеческое страдание и другие проявления угнетенности жизненных сил, превратить привычный уклад и образ жизни в их негатив и, тем самым, подтолкнуть к воспоминанию об утраченных благах и ценностях. Институт госпитализации, не будучи предназначен к этому, не вполне свободен, мягко говоря, от черт своего антипода. Структура профессионального знания Любое профессиональное знание и по своей природе (историческому происхождению и культурному генезису), и по своему проекту (самостроительству) является строгим, иначе не являлось бы знанием, а необходимый рост является органическим способом его существования. Усложнение и углубление профессионального предмета служит предохранением профессии от вырождения. Любая и каждая профессия вынуждена обзаводиться собственной этикой как практическим знанием, чтобы обозначить специфику своих услуг, меру вознаграждения и степень ответственности. Профессия хранит знание естественных (природных) и искусственных (произведенных) запасов, которое в принципе не отчуждаемо от профессии и потому не может в аналогичной форме служить другим профессиональным сообществам и профессионалам. Профессия обладает "личным" способом распоряжения безличными ресурсами, на которые не распространяются какие-либо отношения собственности, приватности, но которые в отсутствии особого способа распоряжения не являются общедоступными. |
Медицинское
и архитектурное знания
Архитектура и ее средства с большим или меньшим успехом предпринимали усилия в разрешении проблем, порождаемых изоляцией и диктатом медтехнологии, но разрешить ее были не в состоянии. В принципе. И не потому, что никакая проблема и нигде не решается раз и навсегда, а потому что архитектура оказалась раздавленной грузом медицины, а если строже, то вследствие изначального неравноправного взаимоотношения знания медицинского и знания архитектурного. Строгость медицинского знания, его неуклонно возрастающий объем (как следствие познания природы смерти и болезни и как результат экономического и юридического обоснования медикализации общественных отношений), оперирование все более широкими (комплексными и системными) представлениями и все более тонкими (химическими, физическими, биологическими) объектами, а также весьма специфическая этика, стоящая одновременно на фундаменте гуманизма и уголовной ответственности за профессиональные ошибки и ряд других аспектов не просто перевешивают аналогичные характеристики архитектурного знания, но по частям и в целом являются нормативными и законодательными в отношении весьма широкого круга социальных явлений, включая и архитектуру. Это и не удивительно, хотя масштаб архитектурной деятельности, казалось бы, несравнимо шире медицинской. Но стоит вспомнить о частоте и строгости призыва в социальные эксперты представителей медицинского знания. С архитектурой ситуация прямо противоположная: эксперты от архитектуры могут просто игнорироваться или подменяться представителями других отраслей знания. Архитектура же довольствуется гордой позицией "концентратора" и "синтезатора" всей совокупности общественного бытия, разрождается время от времени яркими и звучными манифестами (в этом умении ей не отказать), напоминающими обществу о ведущей миссии архитектуры в деле социального, духовного и физического здоровья и оздоровления. На деле, пост-манифестная рефлектирующая архитектура еще плотнее и пластичнее вписывается в обслуживающую роль в не ею созданных сценариях общественных практик и предприятий, а нерефлектирующая успокаивается в различных увражах, исторических эссе, в охране собственной памяти и памятников себе. |
|
|
|
Критика
Аморфность архитектурного знания, значительный элемент творчества (произвола намерений и целей), отсутствие недвусмысленных критериев результативности, неустранимый эстетизм оценок... - все это, вовсе не являясь недостатком архитектуры самой по себе, не позволяет рядоположить ее с медициной. А эта невозможность вынуждает архитектуру следовать за медициной, из всех сил стремиться нести на себе сервильную функцию. Возникает парадокс: архитектура, являясь наиболее концентрированным выражением культуры, имея за собой многотысячелетнюю историю, насчитывая в своих рядах когорту универсальных умов, тем не менее, вынуждена только отвечать техническому заданию медицины. И сегодня это самое большее. Практические рамки эксперимента Действительность эксперимента Возможность осуществления мысленного эксперимента связывается с нереализованным потенциалом средового подхода. Поскольку он - средовой, то для него вполне органична задача включения в себя архитектурного и медицинского предметов (как равно и всех вещей на свете). И не только включения, но и синтетичного связывания - если он подход на самом деле средовой. Тогда дело за тем, чтобы создать соответствующую средовую модель, опираясь на специфически средовой язык, на исключительно средовой материал, привлекая в качестве иллюстраций только средовые феномены, моделируя только и только средовые события. Этому и будет посвящен данный раздел. Средовой подход, как он сложился в практике разрешения экологических задач и преодоления экзистенциальных и кризисных ситуаций, далеко не теоретическая действительность, а скорее тип самоопределения и особая этическая позиция. Это в первую очередь и необходимо принимать во внимание, подступаясь к моделированию паритета архитектуры и медицины в постановке проблемы госпитализации, а также тематизации и аспектизации соответствующих госпитальных задач. Модель потребует представлений: 1. О практике и предприятии, 2. О процессах, механизмах и организованностях практики и предприятия, 3. О традиции практики и новаторстве предприятия. На основе данного круга представлений должны быть построены: 4. Онтологическая (объектная) и организационная (методическая) схемы практики и предприятий среды и здоровья, |
5. Заданы соответствующие области архитектурной и медицинской
средообразовательной практики.
Ответить данному перечню можно только в форме исследовательской программы. Забегая вперед, отметим, что это не должна быть научная программа, это должна быть городская исследовательская программа(3). В том смысле, что ее жизнь не может быть ограничена институтскими стенами, ее лаборатория - город. Средовая идеология и средовое отношение Эколого-средовой мотив является сегодня ведущим, от какой бы инстанции он не исходил: от
исповедующих и пропагандирующих тотальную гармонизацию всего и вся;
от демонстрирующих соответствующий стиль и образ жизни; от
"виновных" в нарушении всевозможных балансов искусственного
и естественного (природы и техники, традиции и новации, органичности
и механистичности, хаоса и порядка, разума и рассудка, биологического
и социального...); от
"страдательной" стороны, включая природу целиком и по частям....
Поэтому ничего нет удивительного в том, что среда и окружающий ее экологический энтузиазм подверглись идеологическому оформлению. И нет идеологической разницы между алармистской (например, гринписовской) и официальной (школьной и административно-производственной) экологиями. И эти две идеологии равны также в том, что составляют обоснования скорее для экологических предприятий (авантюрных гринписовских и зарегламентированных школьно-административных), но не для экологической практики - как практики не имеющей по определению целей и оправдывающей свое существование не в прагматике, а в метафизике. Практика конституирована не идеологией, а отношением(4), реально скрепляющим практику в целостное самодостаточное образование. Теория актуализирует возможность и форму практики, отношение же актуализирует саму практику в ее смысле и содержании. Схема рис.1 позволяет обозначить средовое отношение. Оно находит себя в "зазоре" двух миров - мира культуры и мира среды, в равной степени претендующих на статус бытия мира социального (эмпирического существования человека). Органическая культура (как мы ее находим в этнографических описаниях) слита со средой, в первую очередь природной. На "сто процентов" искусственная среда конгруентна культуре. Зазор возникает вследствие неадекватного самоопределения или "ложного сознания", когда к культуре - искусственному образованию - предъявляются средовые (природные) требования и когда картина одного мира как бы проецируется на другой мир (например, картина природы на мир техники). |
|
|
|
Исключение
медицины с архитектурой
Любое знание, действие и всякий жест сегодня демонстрируются, воспринимаются и осмысляются на средово-экологическом фоне. Архитектура и медицина не составляют здесь исключения. Более того, им предъявляются со стороны массового и профессионального сознания завышенные оценки и требования на средовую и экологическую чистоту поступков и намерений. В этом смысле архитектура и медицина даже не вмещаются в общий ряд с промышленным производством, атомной энергетикой, мелиорацией, являющихся скорее негативными идолами, в то время как медицина с архитектурой выступают конкретно осязаемыми (вплоть до персон) "добрыми гениями" экологии. Конструктивное отношение и здравосмысленный взгляд усматривают, что медицина и архитектура исподволь и давно являются проводниками средовой и экологической идеологии, экспериментальными лабораториями средового подхода и экологического сознания, полигонами испытаний замыслов и апробации решений, площадками эколого-средовых акций и плацдармами средовой экспансии. Другое дело, что подобное положение дел не рефлектируется, не говоря уже о целевом его исследовании. Госпиталь-вещь и госпиталь-образ Одним из характернейших элементов городской застройки являются больничные сооружения, строения и территории. Больница, как социальный институт, служит хотя и не единственным, но значимым признаком города, ее функция в составе медицинских услуг входит в норму городского образа жизни. Следовательно, чем доступнее медицинская услуга (не только в территориальном смысле, но и в нем тоже), тем качественнее городская жизнь в целом. Обилие медицинских услуг вовсе не находится в прямой связи с состоянием здоровья горожан. Напротив, вычисление некоторой "нормы" (виды специализаций, количество койкомест, соотношение режимов амбулатории, госпиталя и клиники...) обрекает горожан на неискоренимый дефицит медицинских услуг, как впрочем, и всего другого. Тем не менее, существует огромный статистический материал, свидетельские показания и просто интуиции о прямых и опосредованных зависимостях здоровья от характеристик среды: от "внешней" - природной окружающей, социальной, городской, культурной, профессиональной, и от "внутренней" - простирающейся от физиологического гомеостаза до состояния души. Согласование того и другого - "твердых" эмпирических фактов здоровья/болезни и явлений, не объективируемых медициной - возможно во взаимодействии категорий образ и вещь. |
Средовой
подход в архитектуре, дизайне, сценографии и в ряде других областей
деятельности ассимилировал данные категории и произвел две соответствующие
версии. Представляется, что средовой подход, оперирующий одновременно
обеими категориями, является "полем рационализации" множества
традиционных и нетрадиционных подходов в области здравоохранения.
Госпиталь средового подхода - есть одновременно вещь и образ.
Обстоятельства моделирования Средовая
практика и средовое предприятие
Схема на рис.1 позволяет определить социокультурное назначение средовых практик и предприятий и, что важнее, их различие. Необходимо отметить, что средовые практики и предприятия необходимо рассматривать, во-первых, как определенные абстракции, только и позволяющими оценивать и взвешивать человеческие усилия в действительности экологической рациональности. Экономическая рациональность не допускает экологической оценки человеческой деятельности, даже ее отдельных результатов. Следовательно, априорная оценка инвестиций в здравоохранение, в частности в капитальное строительство как безусловно позитивных с экологической точки зрения, является преждевременной. Экологически рациональное сознание основывает себя на иных - внеэкономических - ценностях(5). Во-вторых, эмпирические средовые предприятия и практики необходимо понимать как наметившуюся внеэкономическую (но, тем не менее, хозяйственно-производственную) тенденцию и как традицию. Тенденция проявляет себя посредством природоориентированных высоких технологий и особой организационной формы. Традиции по прежнему питаются историей. |
|
|
|
|
|
Рабочие категории средовой
практики и
средового предприятия Вести "речь" о них следует, также как и речь о культуре - в схематизированном виде. На рис.2 изображены три графические схемы, в которых заданы категориальные структуры подходов к среде: естественнонаучного, искусственно-технического и собственно средового. Как следует из схем, сложное отношение среды и позиции свойственно только средовому подходу, культивирующему эту сложность на протяжении века. Для естественнонаучного (ЕН) и искусственно-технического (ИТ) подходов среда полагается в качестве объекта - познания для первого и оперирования для второго. История последнего столетия проблематизировала подобное отношение к среде. Неисчерпаемость среды как любого объекта как объекта научного познания делает невозможными "окончательные" (а потому применимыми) средовые рекомендации со стороны ЕН-подхода. За примерами никуда ходить не нужно: наука вместо прямой помощи экологии вновь обрела объект познания взамен исчерпанного объекта – природы (но это уже не покорение ее, а спасение). Теперь она загружена фундаментальными исследованиями, как минимум, на столетие и ей не до практических задач экологии. ИТ-подход, также как и научный, занимает по отношению к среде внешнюю позицию. Это значит, что среда (среды) создаются для других, но не для себя. Оба объектных представления противоречат самой идее среды - всегда экземплифицированной, конкретной и уникальной. Среда является объектом лишь отчасти - лишь в той части, что о ней необходимо, например, говорить. Если исключить эту необходимость, то объектность среды теряет всякий смысл. Назначение среды, как минимум в том, чтобы человек мог индентифицировать себя с определенным местом/временем (я - горец, я - житель пригорода, я - человек искусства, я - человек прошлого...). Традиции средовых практик и новаторство средовых предприятий Для всех трех позиций объектами оперирования - в мысли и на деле - служат мир, предметно-пространственное окружение, место, режим (последовательность задает возможный порядок масштаба и сложности деятельности). Все перечисленные объекты могут браться каждым из подходов за основу "среды", точнее - средовой ситуации, составлять ее материал и объем, но только собственно средовой подход претендует на создание "среды", т.к. дополняет средовую ситуацию средовым событием. |
Традиция
средовой практики состояла и, по-видимому, в обозримом будущем будет
состоять в компенсации некоторых функций культуры, в частности тех,
которые в своей нормирующей форме приобретают громоздкость и тотальность,
другими словами, культурную противоположность. Сохранение и укрепление
физического и психического здоровья (медицинская, педагогическая
и некоторые другие практики) в целях своей эффективности обзаводятся
или хранят специфические предметно-вещные и знаково-символические
среды. Средовой традиции, истоки которой всегда в истории (не обязательно
понимаемой как прошлое) составляют конкуренцию средовые предприятия.
Именно с ними связывается возможность инициирования "предзаданных"
средовых событий и инспирирование "неизбежных" средовых
ситуаций. В перспективе возможно появление предприятий, занятых
средовым организационным проектированием и масштабным производством
"потребительских" сред. Средовое предприятие выходит сегодня
на "экологический рынок" и рынок услуг и товаров с невиданными
ранее предложениями - функционально ориентированными средами: предметно-
и пространственно-ориентированными средами, семиотически-ориентированными,
акустически. Более того, налаживается производство портативных и
мобильных сред.
Шаги моделирования Онтологическая
и организационная схемы среды и здоровья
Это значит, что проблема будет решаться
именно таким, а не иным образом, более того, возможно, что ее неразрешимость
обусловлена именно данной субъективацией. Вторая позиция, внутренняя,
означает те способы деятельности (или схемы поведения позиционера),
на которые направлены средства внешней позиции. Но это не есть "объект"
и объективация, в данной позиции также происходит субъективация,
например, направленных на нее средств. Внутреннего позиционера для
естественнонаучного подхода в строгом смысле не существует. Искусственно-технический
подход достаточно вольно заимствует внутреннюю позицию из внешней,
что делает внутреннего позиционера как бы излишним. Если теперь, исходя из вышеизложенного, отнестись к определению здоровья из Устава Всемирной организации здоровья (ВОЗ) при ООН(6), то оно задает как бы "вещное" представление здоровья. Вместе с тем понятно, что никакое "вещное" (объектное) определение здоровья не способно исчерпать его типических и специфических характеристик. Понятие здоровья является т.н. рамочным понятием, и поэтому все его определения должны по преимуществу иметь функциональный и организационный смысл. Именно проблематичность здоровья обусловливает подобную форму понятия. Понятие среды изначально нагружено функционально-организационным смыслом. Чтобы придать таковой понятиям здоровья и среды, в структуру понятия должны быть введены позиции. Одна позиция, внешняя, означает субъективацию проблемы - связывание ее решения с вполне определенным способом работ(7). |
||
|
|
|
искусственно-технический
подход
|
естественнонаучный
подход
|
средовой подход
|
|
главная категория
|
||
|
деятельность
|
организм-среда
|
присутствие
|
|
основная позиция
|
||
|
организатор
|
исследователь
|
сценарист
|
|
основная проблематика
|
||
|
разработка онтологического конструктора среды
|
исследование организма вне среды
|
способность к присутствию в среде и ее представлению
|
|
конструирование знаковой формы среды, не ограниченной
материалом формы и типом конструкции
|
представление о среде-1 не действительно для среды-2
|
организм вне среды - не актуальный организм
|
|
направления решений
|
||
|
выстраивание машины реализации средовых проектов
|
опосредованное исследование организма
|
заимствование позиции присутствующего
|
|
подготовка материала-носителя средовых замыслов и
его своевременная регенерация
|
манипулирование средовой оболочкой организма
|
экранизация среды, способствующая обмену содержаниями
между средовым и несредовым сознаниями
|
|
|
|
Выше в
табличную форму сведены основные характеристики и различия трех
подходов к среде. Нам представляется, что одноименные подходы к
здоровью должны в принципе иметь ту же структуру. Пока мы воздержимся
от составления аналогичной таблицы "здоровья", но будем
подразумевать ее в дальнейших шагах моделирования.
Границы архитектурной и медицинской средообразовательной практик Таковые могут быть определены исходя из кооперации трех подходов. Их кооперация является сама по себе методологической проблемой, т.к. все три подхода имеют различные обстоятельства рождения, не похожие биографии и различные перспективы. Методологическую проблему, например схематизацию некоторой метадеятельности, можно обойти, приняв за ее аналог современный нам средовой подход. Допустив подобное, придется принять целый ряд допущений, главным из которых будет признание самого средового подхода в качестве методологической базы разрешения социокультурных противоречий, что, конечно же, является весьма сильным допущением и требует насилия над очевидными фактами. Есть и противоположный маневр. Можно посчитать, что сумма ЕН- и ИТ-подходов дает в итоге нечто подобное средовому подходу. Действительно, если обратиться к сх.2, то они выступают как бы взаимными компенсациями недостатков друг друга. У ЕН-подхода наличествует натуралистическое представление о среде и существует запрет на "предвзятое" о ней мнение, у ИТ-подхода среда существует как знаковая конструкция (проект) и как пустое место (площадка реализации). Поэтому ИТ-подход может взять на себя задачу формулировки задания на исследовательские работы, трансформировав их, таким образом, в технические исследования, проводимые для нужд проектирования. И обратное. ЕН-подход в результате фундаментальных исследований (не ангажированных кем-либо и чем-либо) накладывает объективные ограничения на реализационные мероприятия ИТ-подхода, например, "материал" площадки. Или же раскрывает новые возможности ИТ-подхода в деле конструирования новых средовых технологий. Не смотря на подобный ход размышлений в направлении обнадеживающей перспективы, остается нерешенной практическая проблема: не проделана работа по описанию области медицины и архитектуры как взаимодействия всех трех подходов. Хотя очевидно, что медицина имеет в своем устройстве ярко выраженные естественнонаучную и искусственнотехническую составляющие, и именно в соответствии с ними дифференцируется медицинская практика, только эколого-средовые задачи, возведенные в ранг социокультурных, могут произвести их должный баланс и кооперацию в соответствии с идеей и логикой здоровья-как-среды. То же самое относится и к архитектуре, правда, не имеющей ярко выраженной ЕН-составляющей: соорганизация ее подходов должна быть подчинена идее и логике архитектуры-как-среды. |
Горизонты
медико-архитектурного
средового предприятия Если теперь вновь обратиться к схеме №1, то средовая проблематика как проблематика практическая, другими словами проблематика средовых практик и предприятий, имеет следующую стратегию разрешения: 1. Подпространство культуры в составе своих регулятивов оборудуется средовыми эталонами (культуротехнические мероприятия). 2. В подпространстве социального конструируются механизмы воспринятия средовых эталонов (социотехнические мероприятия). 3. Функция реализации средовых эталонов и функция их воспроизводства воплощаются в форме артефактов здоровья (социокультурное мероприятие). Следовательно, необходимы, с одной стороны, ЕН-описание медицины и архитектуры - определение граничных условий их средообразовательной деятельности, с другой стороны, ИТ-описание(8) медицины и архитектуры - как преодоление границ, заданных наукой. Отталкиваясь от максимы <в культуре все есть>, можно питать надежду, что в результате исследования культуры могут быть выявлены средовые эталоны, замаскированные различными культурными формами. В случае удачи, вскрытие "ложных" культурных форм позволит обнаружить в эмпирике мира социального наличные средовые практики архитектуры и медицины, но либо растворенные в составе различных социальных практик, либо локализованные (компактные во времени и пространстве), но не имеющие закрепленных за собою "знаков отличия", либо не приобретшие юридической и экономической легитимности и потому бытующие в виде латентных городских промыслов. Тем не менее, вне зависимости от наличия или отсутствия в запасниках культуры средовых эталонов, все большую актуальность приобретает медико-архитектурное предприятие с предложением средовых артефактов здоровья. Пора признать, что некая норма "натурального" здоровья является фикцией, что делает проблематичным "естественное" (от природы) здоровье человека(9). Натурализм является сегодня для медицины нерефлектируемым бременем. Издавна источником всех проблем является культурное противоречие - рассогласование культуротехнических и социотехнических мероприятий человечества. Болезнь здесь не исключение. |
|
|
|
Литература:
1. "Естественное" и "искусственное" в семиотических системах \\ Щедровицкий Г.П. Избранные труды. - М.: Школа Культурной Политики, 1995. - 760 с. 2. Фуко М. "Рождение клиники". - М.: Смысл, 1998. - 309 с. |
3. Бергер П., Лукман Т. "Социальное конструирование
реальности". - М.: Медиум, 1995. - 323 с.
|
|
|
|
|
|
|
|