Доказать, т.е. вывести из подходящих предпосылок, можно все.
Но лишь немногое позволяет, и притом очень редко,
показать на себя таким указанием, которое освободило бы ему дорогу
Мартин Хайдеггер (по всей видимости о схематизации)

Разумеется, эти "за" и "против" касаются двух подходов к схематизации. Один из них разделяется мной и по мере возможностей развивается, другой, и в этом мое убеждение, искажает смысл и суть схематизации. Первый сформирован в Московском методологическом кружке (ММК) к 70-м годам прошлого века и живет в своих отдельных моментах на небольшом числе некоторых участников работы Кружка того времени. Второй есть не что иное, как попытка реанимировать ММК-схематизацию представителями поздней генерации Кружка в версиях, зависимых от их индивидуальных стилей и склонностей. Сюда же необходимо отнести и попытки освоения схематизации различными персонажами позднего методологического движения. В данных тезисах последнее не имеет принципиального различия.
Вначале ситуационная зарисовка, фиксирующая к настоящему времени роль и значение схематизации (любой и всяческой). На сайте PRISS-laboratory можно наблюдать множество самых разнообразных запросов "схемы" и "схематизации". Их можно было бы классифицировать по профессиональному признаку, по областям знания, по характеру задач и т.п., но достаточно свести в две группы: запросы, более-менее укладывающиеся в традицию ММК-схематизации и запросы вне этой традиции. Во второй группе все, что угодно, термин "схема" служит прилагательным практически к любому предмету. Это - не оценка, а всего лишь указание на факт распространенности в языке и речи данного слова.
В первую очередь необходимо отметить, что вторая группа запросов имеет лишь по омонимии отношение к проблематике схематизации в ММК. Более того, запрашивающие крайне разочарованы найденным на сайте, т.к. находят здесь только схемы в ММК-трактовке. Не стоит лишний раз напоминать, что значение слова "схема" за границами ММК-трактовки весьма определенно - нечто упрощенное, облегченное для понимания, как правило выраженное в незамысловатой графической форме(1).

Дальнейшее будет утверждением и обоснованием следующего главного тезиса: недопустимо в целях реконструкции и практикования ММК-схематизации использовать ее омонимию, графическое и другие сходства с распространенными и в отдельных случаях даже рафинированными представлениями о схеме. При этом никогда нелишне помнить, что в ММК схематизация имела исключительно методологическое назначение и, соответственно, решала проблемы и задачи мышления (и в мышлении), деятельности (и в деятельности), коммуникации (и в коммуникации).
Вернусь к заголовку. Тезисы против каких-либо намерений и попыток наладить связи между схемами в ММК и вне ММК (в любых областях - научных, технических, педагогических…). Тезисы за абсолютное и последовательное разотождествление феномена схематизации в ММК и вне ММК.

(продолжение следует)
© Виталий Сааков,  03 июня 2008

Для этого я сопоставлю с идеей ММК-схематизации идеи знака, языка и знания в самой широкой и, вместе с тем, принципиальной роли. Сопоставление будет строиться на той основе, что знак, язык и знание служат различной артикуляцией понимания и мысли (их выражению и оформлению). С этой целью выдвину еще два тезиса, "сильный" и "слабый".
"Сильный" тезис. Назначение схематизации в мышлении и деятельности - ММК-схематизации - состоит в порождении оперативных систем в ряде форм: знаковой, языковой, знаниевой. Формы обусловлены культурой и являются в этом смысле для ММК-схематизации внешними. А содержание, или скорее сущность, оперативных систем задается исключительно схематизацией. Постольку подлежит спецификации и сама форма. В этом смысле та или иная форма оперативной системы ММК-схематизации - знаковая, языковая или знаниевая - не тождественна соответствующей культурной форме. Вывод: "взять" ММК-схематизацию в формах культуры - языке, знаке, знании - не представляется возможным. Более того, и не представляется разумным.
"Слабый" тезис. За культурными формами языка, знака и знания следует видеть соответствующие линии исследования. Они, исследовательские линии, так или иначе, в разное время и по разному поводу встали перед проблемой знака, проблемой языка и проблемой знания(2). Тем не менее, их объединяет общее: каждая из них в попытке решить вставшую перед ней проблему - языка, знака или знания - уходит от ортодоксальной (или классической) трактовки своего объекта исследования.

Неортодоксальная трактовка внешне напоминает проблематику схематизации и, более того, схематизации в ММК. Это акцент на категории и онтологии в представлении объекта исследования, упор на логику в ее преимуществе перед психологией, примат связей объекта перед его элементами как проявление системности. Вывод: в функции средства мышления и деятельности схема предшествует языку, знаку и знанию.
И "сильный", и "слабый" тезисы об одном: если помещать проблематику схемы и схематизации на отмеченные линии исследования, то никак не "после" проблематики знака, языка и знания, а только и только "перед". В этом смысле схема в ММК как бы предшествует языку, знаку и знанию. Схемы и схематизация вне ММК есть производные одноименных оперативных систем (культуры, предметной деятельности, образов и укладов жизни). Схема и схематизация, помещенные "после" языка, знака и знания, есть не что иное, как их производные, пусть и превосходящие их: как бы мета-язык, супер-знак, сверх-знание. Но не схема в ММК-трактовке.

(продолжение следует)
© Виталий Сааков, 11 июня 2008