Вы хотите мыслить действительность - мыслите.
Вы хотите осуществлять деятельность - действуйте.
Вы хотите рефлектировать - рефлектируйте.
Вы хотите переходить от одного к другому - переходите.
Но вы не имеете права хотеть, чтобы вам все это было дано в одном.
Г.П.Щедровицкий

По другому статья могла бы называться "Преодоление границ, устанавливаемых мыследеятельности языком, знаком и знанием". Семинар по эпистемологии 1994г. вплотную подошел к постановке данной темы. Ее разработка виделась в контексте схематизации. Правда, стоит отметить, что на тот момент схематизация отождествлялась с эпистемологией/эпистемотехникой. Так что, "границы знания" в то время преодолению не подлежали. Но, как говорится, все до поры до времени.
Данная статья служит прямым продолжением тезисов, подготовленных к прошлой конференции, - Мтодологических "за" и "против" схематизации. Оформить собственные "за" и "против" побудили, как я уже отметил, доклады и сообщения 1-й конференции по схематизации. Начало следующего абзаца служит прямым продолжением последнего абзаца предыдущих тезисов. Читателю имеет смысл к нему вернуться.
Виталий Сааков,  2008, 1-27 сентября

В качестве линий исследования знака, языка и знания я выделяю в первую очередь семиотику, инженерию и антропотехнику(1). Точнее, одноименные подходы, на которых базируются отмеченные линии исследования. Актуальная и потенциальная проблематика знака, языка и знания здесь может быть сведена в следующую таблицу (по возможности, топику). Предполагаю, что в ее координатах можно будет далее указать на точки соприкосновения ММК-схематизации и схематизации (в строгом смысле слова) в других интеллектуальных школах и течениях.
Топика подходов к исследованию схематизации

Онтологические расчленения обусловлены проблемным напряжением, градусом по Генисаретскому, исследования знака, языка и знания. Вполне очевидно, что наиболее высокий градус исследования сегодня обеспечивается, как минимум, тремя подходами: семиотическим, инженерным и антропотехническим.
Названия отмеченных подходов выступают и как собственные их имена, и как условные, обобщающие названия известных подходов, тяготеющих к одному из выделенных. Эти же имена будут служить и для отсылки к разработкам Московского методологического кружка.
Итак, не исключены случаи, когда в той или иной интеллектуальной школе (течении) сталкиваются с дисфункцией "своих" знаковых систем, терминологических систем или систем знания в ходе объективации целевых или сопутствующих результатов исследования(5). В этом случае подобные школы необходимо расположить на плацдарме, общем с ММК и его разработками. Для предварительного обоснования этого положения обращусь к приведенной таблице.
Верхняя строчка таблицы (семиотический подход) и левая колонка (проблематика знака) отсылает нас к известной статье Г.П.Щедровицкого "К характеристике основных направлений исследования знака в логике, психологии и языкознании". Здесь, в статье, выделены линии исследований знака, которые в ходе методологического анализа собираются в план разработки системодеятельностной семиотики. А что значит системодеятельностной? Это значит, даже опуская методологическую трактовку термина(6), видеть за семиотическим подходом вполне конструкторский и вполне технический арсенал средств. Например, семиотическую инженерию, знакотехнику и культуротехнику.
И действительно, не только семиотика, но и вся группа отмеченных подходов репрезентирует сегодня весьма широкий набор практик. И практик не только разнообразных, но и несомненно лидирующих во множестве областей мышления и деятельности. Данные подходы со всеми их различными проявлениями претендуют на комплексность и междисциплинарность не только в постановке и решении задач практики, но и в их теоретическом осмыслении. Другими словами, претендуют на методологическую роль. И небезосновательно.

Широта распространения данных подходов и как бы глубина их проникновения в "тело" практик (и даже какой-либо одной практики!) оборачивается для них обратной стороной медали. Эта сторона - проблема "единого языка", "единого знака" и "единого знания", должных скрепить в предпринятых подходах смысловое и понятийное, деятельностное и мыслительное содержание разнородных практик (или одной практики, "вертикально" интегрируемой).
Нет необходимости перечислять множество подобных примеров из истории науки (а равно философии, техники), сводящихся к отказу от наличных терминологических и символических систем в ходе т.н. междисциплинарных исследований или в синтезировании ряда объектных областей в области более высокого порядка. Также существует множество примеров из аналогичных ситуаций, но противоположного свойства, сводящихся к необходимости создания специальных терминологических систем(7). Напомню лишь, что Георгий Петрович не упускал возможности указать публике, что физическая химия не есть объединение химии и физики или нечто общее для обеих, а есть третья научная дисциплина. Соответственно, и ее язык есть третий язык, отличный от языков и химии и физики.

рисунок 1.2 © priss-laboratory, 2008-09-27

- фрагменты и выдержки из книги "О науке. Анри Пуанкаре" (М.: 1990, Наука, издание второе, электронная версия - http://ivanik3.narod.ru/linksPuankareOnauke.html)
- стенографические материалы "Обсуждения проблемы знака" на семинаре Московского методологического кружка (из Архива ММК - http://mmk-documentum.ru).
- разумеется, статья Г.П.Щедровицкого "К характеристике основных направлений исследования знака в логике, психологии и языкознании".
С каждым из этих материалов будет соотнесена та или иная "конструкция схемы".
Виталий Сааков,  2008, 11 октября

1. Схема и объект
В текстах ММК существует устойчивое и знаменательное (в контексте данной темы) выражение "схема объекта". При этом имеется известная графическая фигура, изображающая связи и отношения "объекта" и "предмета" (рис.2). Это одна из фундаментальных логико-эпистемологических и методологических конструкций Кружка. Графический фрагмент "предмет" в данной фигуре относится к сугубо знаковому элементу и в другой форме, кроме знаковой, выражен быть не может. И хотя "объект" в данной фигуре, прежде всего в ее логическом смысле, первичен, а "предмет" вторичен, первый практически дан нам через "предмет". Другими словами: "объект" дан как бы вторичным (образом), посредством и после "предмета".
Является ли вся фигура на рис.2 знаковой конструкцией и, более того, знаковой формой?

Разумеется, нет. Вся она выступает схемой, которая при этом включает в себя знаковую форму - предмет(13). Но в этой схеме нет знаковой формы и, тем более, знака объекта, а есть (лишь) графический символ места объекта. Если бы графический фрагмент этого изображения с меткой "объект" выступал бы в качестве и свойстве знака или знаковой формы, то это обессмыслило бы изображенную схему. В фигуре данной схемы "объект" есть последняя инстанция, и как последняя, она никуда отнесена быть не может.

Вернемся к языковому выражению "схема объекта" и ее (возможному) исполнению в графическом материале. Пусть данное исполнение будет изображением (элементарной) структуры - элементов и связей(14). Следовательно, мы вправе далее говорить: схемой объекта служит структура. Или еще короче: объект структурен. Мы также могли бы вместо изображения структуры ввести изображение состава или системы, и тогда высказывания об объекте имели бы соответствующие языковые конструкции.
Теперь вопрос: являются ли перечисленные изображения знаковыми формами и знаковыми конструкциями? Вопрос поставлен строго как логико-семиотический. И на такую постановку вопроса мы вынуждены ответить однозначно: нет. Объяснение этому, как помним, лежит в самой логико-семиотической "природе" знака. Согласно ей знаками может служить только и только принадлежащее знаковой системе. И это не все. Знаками выступает только и только то, что включено в соответствующую систему знакового оперирования. Этим подчеркивается единственное: знаковая система есть система специфического - не материального, а знаково-символического - оперирования.

В противном случае - не знаковой системы и не знакового оперирования, мы будем иметь в лучшем случае орнамент и орнаментализацию, лишь внешне подобные знаковой системе и знаковому оперированию.
Так, не составляет труда составить "сложные" структуры из "элементарных", руководствуясь исключительно внешней формой их изображения. Также не составит труда приписать их элементам вполне произвольные "знаковые" значения (что только облегчит приемы составления различных конфигураций связей и элементов).
Именно поэтому ни изображение структуры как схемы объекта, ни изображение системы или состава как аналогичных схем объекта, ни любые и прочие изображения не могут и не должны быть знаковыми изображениями. Не могут постольку, поскольку (1) не изображают чего-то стоящего за ними, а только и только изображают себя(15), и (2) не могут быть включены в предположенную или предлежащую систему знакового оперирования(16).
Так каков же тогда функциональный смысл и статус изображений под рубрикой "схема объекта"? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо ответить еще на ряд предварительных вопросов.