главная
о
лаборатории
новости&обновления
публикации
архив/темы
архив/годы
поиск
альбом
|
|
|
| Виталий
СААКОВ Промышленная политика/ сюжеты "сверху" и "снизу" материалы группы территориальных стратегий |
| (1) преамбула |
| Вначале несколько слов, привязывающих содержание текста к реальной ситуации и, соответственно, к пониманию той проблематики, которая способствует формулированию инструментальных, действенных положений и принципов промышленной политики. Таких принципов и механизмов, которые являлись бы рабочими здесь и сейчас. В этом непосредственно заинтересованы две фигуры: менеджмент (отраслей и территориальных администраций) и бизнес (производственных предприятий и специализированных рынков). Все остальные персонажи – продавцы-покупатели, хозяйственники-снабженцы, население-работники и т.д. – заинтересованы лишь опосредованно. | В том смысле, что
от промполитических результатов менеджмента
и бизнеса до продуктов, потребляемых населением, хозяйством и производством,
лежит не малый путь. При этом кто-то обещает дать все и сразу, кто-то
кормит будущим, кто-то строит нормы, кто-то ломает. Жизнь есть жизнь.
И это есть политическая реальность, в том числе промполитическая. Я эскизно обрисую некоторые политические реалии, с которыми вынужден считаться отраслевой и территориальный менеджмент, так или иначе относящийся к ситуации в промышленности. Эти реалии должны обозначить ряд проблемных узлов как предметов деятельности менеджмента. Затем перейду к инструментам менеджмента. Этот эскиз представит промполитику "сверху", с точки зрения управления ею. |
Но необходимо видение и самих механизмов промполитики – механизмов, работающих, двигающих промполитику здесь и сейчас(1). Более того, самодвижимых механизмов. Только в этом случае можно говорить о промполитике как стратегии и управлении, направленными и приложимыми к реальным процессам, событиям, явлениям. Вот эту-то реальность и предстоит понять и изобразить в том виде, в каком он не только не будет вводить нас в иллюзии, самообман, но и не будет заслонять промполитическую реальность моделями экономики и финансов, статистики и математики. Т.е., цифрами, графиками, диаграммами… Они потребуются, но в свое время и на своем месте. И, главное, как приложение к собственным инструментам и механизмам промполитики. Текст об этом. |
|
| (2) ситуация |
| Наши город и область удивительно парадоксальны. И так не счесть парадоксов былых – исторических и культурных, так их число постоянно прирастает парадоксами новыми – теперь политэкономическими. Некоторые из них обернулись парадоксальной жизнью для всех без исключения. Это, к примеру, мягкое вхождение в рынок, обеспечившее однозначно жесткие условия жизни местного населения. Особенно несамодеятельной его части, начиная с т.н. бюджетников и заканчивая немощными физически и по возрасту. Наш городской социолог поразил меня демографическим фактом: неестественная смертность в нашей области выше, чем в Чечне. Вот так увидеть сложившиеся условия жизни ярче и рельефнее просто не возможно. | Но зато можно без
устали повторять знаменитое "жить стало лучше, жить стало веселее"
(ссылаясь на цифры, вычисленные в кабинете и рапорты, потребованные с
мест). Некоторые парадоксы коснулись только части населения, но зато активного, самодеятельного. Это, к примеру, то долголетнее и самобытное "культивирование" предпринимательства (вспомним череду фондов поддержки предпринимательства, чехарду с одноименными комитетами всех уровней, бездумные инициативы "общественности", эпидемию соответствующих курсов в учебных заведениях), которое обернулось своей изнанкой не только для его деловых судеб. Действительно, теперь вместо натренированного бизнеса имеем болезненный, вместо выношенного – застоявшийся. Казалось бы, чем больше закаливаешь организм, тем крепче и здоровее он должен быть. Вот только здоровье штука весьма функциональная и специализированная. Поэтому весь здоровый (в прямом и переносном смыслах) бизнес у нас здоров, по преимуществу, в коммерции. |
Такая вот гипертрофия
одной мышцы. Это все о т.н. страдательной стороне парадоксов, а ведь есть и активная сторона, учинявшая их не только для других, но и себе "во благо". Достаточно сейчас вспомнить хотя бы такой вот понятийно-смысловой перевертыш, как "Жизнь и экономика". Пусть он и не смог переставить буквально все с ног на голову, но бесследно не прошел – область и город продолжают "развиваться" вот в таком перевернутом виде. Достаточно даже беглого и поверхностного взгляда на действия городской администрации. Результат здесь был запрограммирован с самого начала. Не важно, основывалась ли администрация на интеллектуальном фундаменте "экономики после жизни", либо из всех сил старалась поставить "жизнь после экономики". Известно, что не стоит сражаться с ветряными мельницами, тем более, с идеологическими жупелами. Ветряным мельницам это может нанести урон (а у нас и так проблема с энергетикой), а сомнительную и недобросовестную идеологию только укрепляет. |
|
|
| (3) гипотеза |
| Есть ли смысл разбираться
в экономических кружевах администраций всех уровней? Разумеется, есть,
но еще больший смысл заключается в смотрении не "вверх", а "вокруг"
себя. А поскольку в тех или иных политических и экономических ракурсах
большинство из парадоксов замечено (местными "оппозиционными"
СМИ, "внезапными" инспекциями), то я остановлюсь на тех, которые
мне представляются наиболее удивительными. Во-первых, для судеб бизнеса
и предпринимательства. Во-вторых, для областной/городской экономики/политики.
Если еще конкретнее, то для местной политики в промышленности и для политики
в местной промышленности. Как справедливо высказалось местное ответственное
лицо в связи с высоким совещанием по промполитике, проведенном в Ульяновске,
благосостояние и промполитика – вещи взаимосвязанные. Вот только стоит
уточнить, что взаимосвязаны, с одной стороны, благосостояние населения, с другой же стороны, агенты
и субъекты
промполитики. Разумеется, агентов и субъектов должна быть некая критическая
масса, чтобы благосостояние коснулось не только самих агентов и субъектов.
Я буду об агентах, т.е. о бизнесе. А о "высоких" субъектах же
пока как-то и говорить не хочется. По-моему, самый удивительный парадокс – это неразличение (неосознанное, намеренное?) субъекта и агента промышленной политики. |
Если не углубляться в философскую терминологию, а оттолкнуться от здравого смысла, то агент ни в коей мере не политэкономическая абстракция (даже более-менее конкретная, напр., административная, политическая, социальная…), а самая что ни на есть реальная фигура. Субъект же всегда абстрактен. Поэтому агента промполитики нужно и можно знать, чтобы не путать его не только с субъектом промполитики (той или иной абстракцией), но и хозяйственным агентом. Почему? Потому, что производственно-экономические, по-современному, бизнес-показатели, какими бы впечатляющими ни были, еще не причисляют предприятие/организацию, юрлицо/физлицо к агентам промышленной политики. Хотя они вовсе не лишние. Необходимы все же особая структура деятельности и специфическая позиция. О них и пойдет речь далее. И еще пару замечаний. Политика и власть – вещи совершенно разные, хотя и могут отчасти накладываться друг на друга. Чтобы заниматься политикой, не обязательно входить во "властные структуры"(2) (в то же время принадлежность к ним вынуждает к политике). Поэтому я опишу промышленного политика от бизнеса. А дальше покажу, кто с моей точки зрения, а также в силу моей осведомленности, является агентом промышленной политики в городе и области. | Итак, агент промполитики
призван к постановке и решению двух (как минимум) принципиальных задач: 1) перевода запасов в ресурсы и 2) припасания ресурсов. Чтобы иметь возможность говорить об этих задачах, требуется некоторое пояснение терминов "запас" и "ресурс" в контексте промышленной политики. Первые – запасы – всегда в наличии, что называется, на расстоянии вытянутой руки, как правило, складированы и проинвентаризированы. Более того, всегда есть внятный способ их задействования (так сказать, выдачи со склада в употребление). Это как бы вещи. "Как бы" потому, что если запасы даже и не материальны, а являются, например, планами и проектами, энергией и временем, то обходимся мы с ними, как с материальными вещами – делим, суммируем, храним, выдаем... Вторые – ресурсы – требуют себя достичь. Они всегда за границей наших сегодняшних полномочий и возможностей. Зато с ними мы связываем решение проблем, не решаемых за счет привлечения наличных запасов. Это – как бы мысли-вещи. "Как бы" потому, что мысли о ресурсах всегда имеют в виду определенные будущие запасы и, в конечном счете, должны обернуться вполне материальными вещами, иначе в нашей голове не мысль о ресурсе, а просто фантазии. Следовательно, необходимо принять, что ресурс вообще не существует, если он нами не промыслен. А запасы существуют, им даже лучше, сохраннее, если мы о них не ведаем. |
|
|
| (4) приниципиальная схема |
Первая задача (перевода
наличных запасов в ресурсы) является, по сути, операцией
дистрибуции. Этой операцией накопленные где-либо и кем-либо запасы,
годные к потреблению в промышленном производстве, дистрибутируются бизнесом
как агентом промполитики в: продукты
техники– станки, инструменты, материалы, комплектующие..,
технологические знания – схемы, план-карты работ, технические
решения, вопросы и проблемы.., услуги
инжиниринга – организационные, консалтинговые, проектные… |
Осуществляя эту операцию, бизнес, во-первых, позиционирует себя как агента промполитики вообще и, во-вторых, действуя в горизонте промполитики, основывает специфические для себя бизнес-плацдармы. Я наметил только что их признаки, но здесь требуется зафиксировать важный пункт. Плацдарм промполитического бизнеса не исчерпывается рынком. В этот плацдарм по возможности включаются все организационные системы и сферы деятельности, имеющие отношение к циклам жизни техники, технологической компетенции и инжиниринговым замыслам. | Только поэтому и можно надеяться, что запасы будут не только вещами/продуктами, подлежащими хранению/употреблению, в том числе конкурентному (то бишь, товарами), но и обретут функцию ресурсов. А это значит, будут не только поддерживать функционирование какого-либо дела, не важно какого качества и характера (главное, замкнутого в своей жизнедеятельности на данный продукт), но будут предназначены к развитию тех, кто решится на это. Два предварительных слова об этом решении: оно основано на способности к технологичному использованию продукта, каких бы инжиниринговых мероприятий это не потребовало. |
|
| Казалось
бы, что еще требуется от агента промышленной политики? Тем не менее, ограничившись
этим, промышленная политика будет половинчатой. Это в лучшем случае. Поэтому
перед агентом и стоят две задачи. Вторая задача по своей нацеленности
противоположна первой. Одновременно с операциями по дистрибуции запасов
(для агента очевидных в качестве ресурсов) он интегрирует, аккумулирует,
комплексирует дистрибутированные до того запасы (и дистрибутированные
не только им). Данное усилие агента направлено на придание дистрибутированным
техническим продуктам, технологиям и услугам той конкретной формы и функции,
которые обеспечат наиболее эффективное и результативное их "вписывание"
в производственные и бизнес-процессы. Т.е., эта "контр-дистрибуция"
исходит из того, что ресурсы невозможно употребить именно как ресурсы,
если с ними обращаться наподобие натуральных вещай или отформатированных
знаний и услуг. Конечно, никто не может запретить употребить ресурс в продуктовой функции, был бы на то какой-либо способ употребления. Хотя известно, что для некоторых северных малых народов коровье молоко является натуральной отравой, их организм отторгает его (если справится с отторжением, а то возможен и плачевный исход). Зато спиртное принимается "на ура". В конце концов, результат со спиртным может быть еще печальнее, чем с употреблением молока. Это я к тому, что все упирается в способ употребления. |
Если
такового, адекватного назначению продукта или ресурса нет, то и невозможен
должный результат от его употребления. Например, обеспечение нормального
функционирования. Или толчок к развитию. Или, по крайней мере, простое
или расширенное воспроизводство. Поэтому-то агент и вынужден "доводить"
потенциальные ресурсы до особой кондиции, еще должен обеспечить должный
порядок их содержания и передачи в оперирование/употребление. Эту операцию
я назову ремаркетингом. Следовательно, агент промполитики является одновременно дистрибутором и ремаркетером запасов и ресурсов, вне которых просто смешно говорить о нормальном производстве и бизнесе, особенно в промышленности. О "нормальном" – в смысле произвольно, по надобности переключающем режимы своего функционирования, воспроизводства и развития. Т.е., управляемом и способном к управлению. А управление и управляемость и есть центральный пункт политики. Здесь я уже почти вплотную подошел к теме заголовка статьи. Управлению подлежит взаимодействие хозяйства и привносимых в него технологий. Не важно, о каком размере хозяйства – географическом, экономическом, культурном, физическом – идет речь. Это могут быть и вполне компактные образования (вроде домохозяйств, фермерских хозяйств, артелей, кооперативов), могут быть отраслевые хозяйства (в т.ч. с хозяйствами производств и различных служб), народное хозяйство страны (с хозяйствами его отраслей и территорий). |
Могут
быть региональные и глобальные (хозяйства крупных транснациональных корпораций,
международных навигационных систем, метеослужб). То же самое относится
и к масштабности технологий. Принципиальным же является то, что хозяйство
и технология принадлежат совершенно разным мирам, соответственно, у них
различные происхождения, формы жизни и смерти. Хозяйство следует характеризовать с точки зрения его уклада (определяемого историей, культурой, традицией, национальным характером…), технологию – с точки зрения логики (технической, организационной, экономической). Совершенно ясно, что исход взаимодействия хозяйства (привязанного к таким фундаментальным вещам, как земля с ее физическим и культурным ландшафтом, населению с его психологией и ментальностью) и технологии (по определению мобильной, экстерриториальной, акультурной) в значительной мере, если не всецело, будет зависеть от разрешения "конфликта" хозяйственного уклада и организационно-технической логики. В чем содержание этого "конфликта" и каковы формы его разрешения? То, как мы поставим эти вопросы и как будем отвечать на них, задаст нам, соответственно, форму и содержание промышленной политики. Я буду ставить эти вопросы и отвечать на них следующим образом. |
|
|
| (5) вопросы к схеме промполитики |
| Начну с постановочных
вопросов. Какие исходы возможны от взаимодействия хозяйства и технологии?
Если отвечать по принципу, то их и не так уж много. Подразумеваемый мной
принцип указывает на состоятельность промполитика в отношении конфликта
"хозяйство-технология" и уместность здесь самой промполитики.
Сначала об уместности: промполитика
может быть беспомощна в разрешении конфликта, может
быть излишней, т.к. конфликт разрешается "сам собой", оказывается
кстати, т.к. конфликт может разрешиться как в "пользу" хозяйства,
так и технологии. Варианты уместности/неуместности промполитики вытекают из состава возможных конфликтных ситуаций. Например, и хозяйство, и технология могут заранее рассматриваться кругом лиц, причастных к их взаимодействию, как позитивно, так и негативно. Соответственно, мероприятия технологизации хозяйства (имплантации, трансфера конкретной технологии в хозяйство определенного строя и уклада) и ассимиляции технологии хозяйством (противоположным по смыслу и направленности мероприятием) могут привести к различным результатам. Важнейшими из них являются:
Аннигиляция – взаимное разрушение того и другого.
Это тот случай, когда участники технологизации хозяйства и ассимиляции
технологии хозяйством дают сугубо негативную оценку и хозяйству, и технологии.
|
Объяснение этому может быть одно: технологизация
или, напротив, ассимиляция имеют место вопреки воле, власти и намерениям
промполитика(3).
Взаимоусиление того и другого. Этот вариант возможен при позитивных
оценках (или взаимооценках) технологии и хозяйства, а также, что не мало
важно, при проецировании позитивных оценок с хозяйства на технологию и
с технологии на хозяйство (так называемая, опосредованная оценка). Здесь
промполитик может сэкономить свои усилия и сосредоточить их на следующем
варианте.
Неустойчивое равновесие. Здесь возможны два варианта. Один
из них состоит в том, что хозяйство рассматривается в целом позитивно
за исключением отдельных негативов, а технология, напротив, в целом рассматривается
негативно, но также за исключением отдельных позитивов. Соответственно,
промполитик может купировать конфликт, может локализовать его, может способствовать
его "рассасыванию". А, в конце концов, может выстроить собственно
промполитику, ведущую к разрешению конфликта в "пользу" хозяйства.
Другой вариант, противоположный первому: здесь хозяйство олицетворяет
собой в целом негатив за исключением отдельных позитивных моментов. Следовательно,
необходимо за счет привнесения технологии заместить негативное содержание,
сохранив позитивное. Технология, разумеется, оценивается в этом случае
в целом позитивно за исключением отдельных негативных моментов.
|
Я подчеркнул значение
ценностей и вовсе не акцентировал роли "косной" материи хозяйства
и технологии (в том числе организационной структуры того и другого, их
производственного устройства и прочего). Речь идет, как-никак, о политике,
а не об администрировании в производственных отраслях и не о технической
инженерии. Следовательно, необходимо разбираться с собственным инструментарием
промышленной политики и не вторгаться на чужие плацдармы (того же администрирования
или инженерии). Другими словами, необходимо сообразить, в чем заключается
состоятельность промполитика. Я бы утверждал, что, во-первых, в понимании
хозяйства и технологии со стороны или в плане их ценностей и в умении
работать с ценностями, и, во-вторых, в наличии агентов промполитики.
Агенты, в этом смысле, являются как бы орудиями промполитика, через которые
разрешается конфликт "хозяйство-технология" в соответствии с
ценностями, разделяемыми промполитиком. Итак, следует определиться с ценностями, которым принадлежит промполитик и которыми он руководствуется в своих действиях. Прежде всего, они иерархичны. Это требование вытекает из "природы" конфликта, в котором они сталкиваются. Тотального – когда оценка однозначна и выносится по отношению и к хозяйству и технологии в целом. Эти ценности следует признать "высокими", и они тем "выше", чем негативнее оценка(4). |
| Локального – когда оценка неоднозначна и касается части как хозяйства, так и технологии. Эти ценности "приземленнее" первых. Разумеется, я набрасываю упрощенную схему. В действительности все обстоит намного сложнее и многозначнее, но для выработки принципов и основ промышленной политики (пока оставляя заботу о конкретных мероприятиях) этого вполне достаточно. | В случае тотального конфликта ценностей промполитика уступает свое место властным структурам. В случае локального – получает свой личный плацдарм. И, как было сказано выше, ее интерес прикован к неустойчивому равновесию конфликтного взаимодействия хозяйства и технологии со всем спектром их ценностных моментов. | Вот об этих моментах
и пойдет речь далее. Я постараюсь сопровождать их конкретными примерами
из повседневности бизнеса. (продолжение следует) |
|
|
|
|
|
|
||||||
|