главная
о
лаборатории
новости&обновления
публикации
архив/темы
архив/годы
поиск
альбом
|
| © "Культура и культуротехника в контексте
образования": Сборник статей. - Тольятти, 1994. - (Труды Международной
академии бизнеса и банковского дела. Серия "Культуротехника",
т.4) |
| Конструкторий на месте скриптория |
| Знакотехническая мастерская библиотечного дела |
|
Обращение к схемам категории
и знания именно как к схемам позволяет усмотреть в библиотечном деле
необходимые типы работ как основных его организованностей.
Во-первых, это работы по заданию пространства (возможных средств представления) объективного содержания. Единственным, с знакотехнической точки зрения, конструктивно-логическим и вместе с тем семантически окрашенным средством является для этой цели схема. Тем более, если брать это понятие в древнегреческой традиции - как исследование, рассмотрение, вид(7). Соответственно, тогда функция
библиотечного дела - это экспонирование схем для предъявления в условиях
"семиотического обращения" знаков интеллектуальной ситуации.
|
Во-вторых, это работы по актуальному
распоряжению единицами материала той или иной интеллектуальной ситуации
за счет разнообразных средств их фиксации и хранения (архивации). Здесь
функция библиотечного дела - это обеспечение причастности к интеллектуальной
ситуации посредством особым образом документированного ее материала.
В-третьих, функцией библиотечного дела является "библиографическая работа", если только под "описанием книг" подразумевать изыскание средств выражения систем общих знаний. Взаимодействие трех типов работ очерчивает поле задач библиотечного дела и намечает его возможные институции. Следует указать, как минимум, на три задачи: (1) построение схемы ситуации как положения интеллектуальных дел и обстоятельств духа; (2) конструирование знаковых форм, означающих и замещающих особым образом различные стороны ситуации; |
(3) преобразование введенных
знаковых форм для выхода к содержаниям, не получившим актуального значения
"существований культуры".
Напомню, что это рассуждение проводится в действительности знакотехники, и постольку его положения не могут быть в непосредственной форме вынесены ни на эмпирику традиционной либо модернизированной библиотеки, ни в проект "новой" библиотеки. Пока же отведенные нам действительности библиотечного дела - семиотическую и знакотехническую - необходимо удерживать только с тем, чтобы сохранять возможность осуществлять переходы от полагания "важности смысла, а не способа выражения" к полаганию "существенности того, как выражено описание"(8) |
|
| Под руководством логики и понимания |
| К гибкости смыслообразования и достаточной пространности соглашений о закреплении "значений", возможных в семиотической редукции библиотечного дела, добавляется жесткая конструктивность процедур, поставляемых знакотехнике эпистемологией. | И чтобы далее в
конструкциях библиографических знаковых форм иметь дело с содержанием
(а таковым являются единицы материала интеллектуальной ситуации), необходимо:
(1) являть нашу к нему интенцию, как то, осмысленность намерений, установку на объективацию, настоятельность в обладании, осторожность к конвенции...; (2) предпочесть множеству эффективных средств выражения схематизацию, как ограничение стремления к изобразительности, как условию включенности в коммуникативную среду, как способу преодоления границ, устанавливаемых интеллектуальному усилию языком и знаком... |
Как первое, так и второе, олицетворяет собой одновременную работу в понимании и в логике, необходимо предпринимаемой с целью объективации содержания и потому нуждающейся в обеспечивающих объективацию процедурах и их гипотетическом порядке. |
|
|
| Спор трансляции с коммуникацией в управлении библиотечным делом |
|
Трансляция, как форма существования
культуры в системодеятельностной парадигме, означает лишь тотальное
замещение несанкционированных временем и ситуацией целей обращения к
содержанию. И потому трансляция есть прежде всего способ логики, и,
как я уже показал, способ, исчерпывающий себя в семиотической редукции
библиотечного дела, будучи дефициентным в качестве залога состоятельности
содержания.
Объяснение тому необходимо искать в основаниях предпочтения ясности интеллектуальной ситуации(9) иным устремлениям духа (апофатическим, энигматическим, эзотерическим...). А подобное - ясное - предпочтение настоятельно для коммуникации, санкционирующей всегда "здесь и теперь" уникальное составление процедур, объективирующих содержание. |
Одной из заслуживающих,
к примеру, внимания сторон повсеместного анализа положения дел является
процедура т.н. "поэлементного" замещения и построение на его
основе высказываний, которые вопреки ожиданиям оставляют нас в действительности
(в области существований) исходных элементов, а не продвигают в предполагаемых
решениях. Мы фиксируем это распространенное положение как определенное положение интеллектуальных дел с тем, чтобы наметить контуры рабочей оппозиции "логика-понимание", в пространстве которой и возможно осуществление содержания. Представим, насколько сложно устроено это пространство, и скольких усилий потребует его "прояснение". Усилия же необходимы для обуздания произвола сознания (его ассоциативности, натуралистичности, восприимчивости, неконтролируемости и пр.) дисциплинирующими интеллектуальными акциями разотождествления, идеализации, изоляции.., подкрепляемыми процедурами символической логики. |
Как например, "X
есть А" в отождествляемых "действительности" и "реальности";
"X не есть А" в разотождествлении означенных сущностей; "X
есть функция А", либо "А есть функция X" в установлении
определенных типов отношений (порождения, употребления, воспроизводства,
управления...). Надеюсь, что здесь нащупывается путь и едва сделан один шаг к остановке дурной бесконечности и регрессии. Ею чреват сбой трансляции, в которую проваливается лишенное понимания библиотечное дело в своем безудержном стремлении к универсальности, к включенности во все коммуникационные и информационные сети, к охвату всех форм и типов каталогов, к доступу во все фонды... Современному библиотечному делу пока не достает понимания парадоксального факта - не человек ищет текст, а текст ищет человека. |
|
|
| Разрешение спора в вышестоящих инстанциях |
|
Таковыми инстанциями несомненно
являются интеллектуальные машины схем категории и знания, в рабочих
органах которых(10) определяется решение
по поводу и в пользу содержательности одной из спорящих сторон, что
и закрепляется прецедентом знаковой формы. С этого момента и до следующего
прецедента выразительные и процедурные возможности утвержденной знаковой
формы будут задавать требования к новообразованию библиотеки.
|
Ему предстоит "совмещать"
трансляцию и коммуникацию с целью "вобрать" определенную интеллектуальную
ситуацию в целом. То есть, не в ее элементе, не в аспекте, не в предмете,
а, например, в рамке - в рамке интеллектуальной программы, интеллектуального
движения, интеллектуального поиска. Огрубляя
и проскакивая целый ряд шагов, отмечу, что объективность ситуации (в ее
отождествлении с объективным содержанием) задается двумя рамками: (1) рамкой предстоящих - планируемых, проектируемых, программируемых - работ в библиотеке как в конструкции канала трансляции культуры и |
(2) рамкой включенности в коммуникацию как мастерскую, самоидентифицирующую интеллектуальный комплекс, составляемый целями, исходными представлениями и полаганиями, темами и утверждениями, задачами и предметами, проблемами, идеализациями и схематизациями, скрепляемых в целом работой логики и понимания. |
|
|
| Приуготовление к смене действительностей: экспансия схемы |
|
Схема как бы венчает сработанный
интеллектуальный комплекс и является причиной, духом складываемого.
Это исчерпывающая знакотехническую действительность задача, и в ней
может вполне успокоиться библиотечное дело, обретя достойную своей миссии
идеологию и мифологию. Побуждением библиотеки теперь и впредь (в горизонте
мыслимого мира) становится образование знаковых форм, продуцирующих
содержание, объективность которого проверяется программами и методами
образования(11),
в том числе антропных форм.
Если же попытаться вскрыть механизм
схематизации интеллектуального новообразования, то наиболее "чистым"
(ясным по своему предпочтению) его движителем служит древняя категория
формы и материала. Ее различной направленности векторы и мотивы образуют
необходимую полноту мыслительных отношений, устанавливаемых между формой
и материалом.
|
Достаточно внесения
в это пространство только минимального изначального порядка: различения
определенности и релятивности, предписываемых как форме, так и материалу
(точнее сказать, его составу). Основные трассы, которые могут быть теперь проложены в обозначенном минимальными средствами пространстве, Начинаются от определенности формы и релятивности состава материала в притязании на интеллектуальное целое до определенности состава и релятивности формы. Промежуточными (центрирующими) реперами трассировок являются определенность и релятивность того и другого соответственно. |
Для взаимоотношения
трансляции и коммуникации это автоматически означает их функциональные
взаимоопределения, как например, их пространственное и содержательное
совпадение, дисфункцию как первой, так и второй, а также преобладание
значения коммуникативности или транслятивности. Обнаженная теперь сущность взаимодействующих интеллектуальных процессов трансляции и коммуникации предполагает непредвиденные схематизмы (функций) понимания и логики. Но это тема, выходящая за рамки библиотечного дела, в адрес которого достаточно полагания и утверждения его перспективы как пути от схемы к схеме. Его - библиотечного дела - свершенность заключена в циклах схематизации, а в обыденном языке достаточно предложения, что библиотечное дело начинается и завершается для Того, Кто обращается к этой интеллектуальной работе, схемой. |
| продолжить чтение>>> |
|
|
|
|
|
|
||||||
|
