главная
о
лаборатории
новости&обновления
публикации
архив/темы
архив/годы
поиск
альбом
|
| вернуться в разделш | Системомыследеятельностная схематизация | |||
| вернуться в разделш | Конференции по схематизации фонда имени Щедровицкого | |||
| содержание разделаш | К оценке семиотических, инженерных и антропотехнических разработок схематизации... | |||
word-версия
для печати  |
| НАВИГАТОР
I ЧАСТИ НАВИГАТОР II ЧАСТИ НАВИГАТОР III ЧАСТИ |
|||||
| НАВИГАЦИЯ ПО ТЕКСТУ-СХЕМЕ И СХЕМЕ-ТЕКСТУ | |||||
|
|
|||||
|
заключения
|
|||||
|
2.1.1.
|
|||||
|
|
Понятие знака как органическая
система
|
Понятие
схемы как
организационная полисистема
|
| В предшествующем разделе
мы поставили задачу выделить и описать то, что может быть названо "современным"
понятием знака. Для этого, как выяснилось, нужно особым образом обработать
эмпирическую историю науки - отделить все "истинное" и "необходимое" в
накопленных к настоящему времени знаниях от случайного, привнесенного
извне, "ложного". Одним из важнейших условий и средств этой процедуры,
как было показано, является представление самого понятия знака в виде
определенной органической системы, имеющей объективное существование,
свою специфическую структуру и особые законы развития. Представить понятие в виде органической системы - это значит ввести и описать, во-первых, входящие в него элементы, а во-вторых, связи и взаимодействия между ними, приводящие к изменению и развитию всей структуры(2a). |
1.1.1. |
|
вверх
|
к
навигатору
|
| Приступая к решению этой задачи, необходимо прежде всего разграничить и правильно "развести" два связанных между собой "подразделения" исследования: 1) анализ различных (естественно сложившихся или сознательно сконструированных) знаковых систем, в первую очередь - человеческой речи (или языка), и 2) формулирование понятия знака как такового, выявление различных сторон и свойств, характеризующих его специфику. Эти два подразделения исследования образуют как бы два основных блока в знаниях о знаках; между ними устанавливаются многообразные связи и зависимости и происходит своеобразное "взаимодействие". Чтобы понять механизмы и закономерности "движения", возникающего при этом в структуре понятия, нужно выделить и проанализировать составляющие этих связей и "взаимодействий". Попробуем наметить их, двигаясь по методу восхождения от абстрактного к конкретному. | 2.1.1. | ||
(А)
В каких-то пределах исследование объективно существующих
Теперь возникает вопрос о количестве и характере связей между выделенными блоками. (1) Можно утверждать, что блок "описания знаковых текстов" отражает определенные стороны реальных знаковых текстов. При этом, как следует из общего философского учения об относительности истины, всегда существует известная неадекватность, или расхождение между объективными свойствами знаковых текстов и тем представлением (или знанием) о них, которое фиксируется в описаниях. |
2.1.2. | ||
(2) Существуют две полярные
точки зрения на условия и механизмы возникновения понятий такого типа,
как "знак". Одни считают, что они появляются в качестве средств, обеспечивающих
организацию и осуществление деятельности, и в этом плане подобны алгоритмам.
В этом случае они не должны отражать или изображать какие-либо объекты,
а служат лишь предписаниями, как бы планирующими этапы деятельности с
объектами. Другие, наоборот, полагают, что понятия этого типа с самого
начала появляются как изображения объектов, как продукты выделения и описания
некоторых сторон объектов (по поводу различия этих двух точек зрения см.
[Москаева 1965; Розин 1964a]). Но, как бы ни возникали эти понятия, потом
они всегда начинают употребляться также и в качестве описаний или изображений
объектов. Выражая эту связь, мы говорим обычно, что в понятии знака отражаются
или фиксируются какие -то стороны реальных знаковых текстов, а также схемы
нашей познавательной деятельности, направленной
Из-за этого переплетения различных содержаний в одном понятии, а также в силу общего принципа ограниченности и относительности знаний, общее понятие о знаке мало соответствует как реальным знаковым текстам, так и их частным описаниям: оно не учитывает многих очень существенных сторон их и одновременно содержит такие моменты, которых в них нет, которые мы им приписываем (эти обстоятельства особенно проявляются в других составляющих структуры понятия знака). Описанные выше связи и зависимости представлены на схеме-7. |
2.1.3. | ||
(Б) После
того как понятие знака сложилось, оно в свою очередь начинает определять
направление и способы исследования реальных знаковых текстов. При этом
неадекватность понятия знака часто обусловливает многолетние неудачные
попытки исследования знаковых систем или появ ление обширных рядов, казалось
бы,
Чтобы зафиксировать эту новую компоненту, мы должны ввести в схему еще одно изображение связи "влияния", идущей от понятия знака к описаниям знаковых текстов; при еще большей детализации она может быть представлена в виде двух связей, идущих, соответственно, к процедурам анализа, т.е. к связи (1), и к самим описаниям (обозначим эти связи индексами 3, 3.1 и 3.2 - см.схему-7-1). |
2.1.4. | ||
| (В) Положение усложняется еще более из-за множественности отношений такого рода, какие были указаны выше. Анализ реальных знаковых систем отражается в понятии знака, оно определяет характер дальнейших исследований самих знаковых систем, результаты, полученные здесь, вновь отражаются в понятии знака, ведут к его изменению и перестройке, измененное понятие обусловливает новый цикл исследования самих знаков, но при этом очень часто взаимодействует с прежним понятием, и это создает дополнительные коллизии разного рода. Поэтому нужно постоянно иметь в виду это наращивание и усложнение взаимоотношений, их постоянное взаимодействие друг с другом и находить методы для того, чтобы сначала отделять одни отношения и связи от других, а затем учитывать их взаимосвязь и взаимовлияние. По-видимому, эта задача может быть решена только на пути генетического анализа, когда изображенная выше схема как бы "прокручивается" несколько раз и каждый "круг" движения вносит свои изменения в строение соответствующих блоков схемы. (Этот метод анализа был детально разработан В.М.Розиным при исследовании развития знаний и знаковых средств математики и в принципе может быть перенесен на другие виды знаний.) | 2.1.5. | ||
| (Г) Дальнейший анализ
показывает, что не только исследование, но и реальное производство и реальная
жизнь знаковых систем в обществе оказываются зависимыми от тех понятий
о знаке и знаковых текстах, которые имеет человечество. В естественноисторических
процессах появления и развития знаковых систем, как и при развитии многих
других социальных образований, действует, безотносительно к тому,
|
2.1.6. |
|
вверх
|
к
навигатору
|
| На указанную выше систему связей и зависимостей
накладывается еще одна, обусловленная тем своеобразным отношением между
"объективными" и "субъективными" моментами в познании, которое мы имеем
при исследовании знаков. Если мы возьмем, к примеру, объекты, изучаемые в физике и химии, то они всегда как целое противостоят исследователям; с ними можно оперировать, приводить их во взаимодействие с другими объектами, разлагать, соединять в комплексы и т.д.; подобное оперирование составляет основу познания этих объектов. На первый взгляд может показаться, что знаки в этом отношении ничем не отличаются от объектов физики и химии: представленные в текстах разного рода, в особенности как последовательности графических значков, они вроде бы тоже противостоят исследователю как чисто объективные образования и поэтому с ними тоже можно оперировать как с объектами. Но это только видимость. Графические значки, фиксируемые в виде текстов, не являются еще целостными знаками; они составляют лишь одну часть знаков, именно - материал их знаковой формы, а самое главное для знаков - их значение - лежит вне материала, в чем-то другом. |
3.1.1. | ||
| В этом легко убедиться на очень простом примере. Если,
скажем, мы имеем графему "коса", то взятая таким образом - вне контекста
употребления, вне связи с другими знаками, - она не может трактоваться
как определенный знак, ибо мы не можем даже восстановить, что именно она
обозначает. У этой графемы, при таком задании ее, нет определенного значения,
а поэтому она не может "пониматься" и не может рассматриваться как знак.
Но эта графема получит значение и станет знаком, если мы сможем отнести
ее к какому-либо определенному объекту или классу объектов. Достаточно,
например, сказать: "русая коса", чтобы такое отнесение стало уже возможным.
Пример с этой графемой благодаря ее многозначности отчетливо демонстрирует,
что сам по себе материал знаковой формы не образует еще знака как такового,
что в знаке обязательно должно быть еще что-то, что обеспечивает незатрудненное
безошибочное понимание. В приведенном примере из-за особых условий (омонимия)
это что-то выпало и знаковая форма потеряла обычно обнаруживаемые у нее
свойства знака. К тому же самому выводу мы приходим и в тех случаях, когда сопоставляем между собой отношение к графемам какого-либо языка двух людей - одного, "знающего" этот язык, и другого, не знающего его. Первый может употреблять эти графемы и, в частности, понимать их, потому что за ними для него стоит еще нечто - значения. Фактически эти два человека имеют дело с совершенно разными образованиями; перед ними, если можно так выразиться, разные действительности. |
3.1.2. | ||
| Но из этого, естественно, вытекает вопрос, важнейший в этом контексте: а можно ли рассматривать знак как объект, целиком противостоящий исследователю, как объект (повторяем, взятый в целом), которым можно оперировать и который как целое можно познавать на основе этого оперирования. То, что мы уже выяснили, дает нам право ответить на этот вопрос отрицательно: знаки не являются объектами, подобными объектам физики и химии, они не противостоят исследователям как чисто субстанциальные образования, и поэтому с ними нельзя оперировать как с объектами. Не может выступить в качестве таких объектов и звуковой или графический материал знаков: в человеческом обществе он "живет" не по своим собственным законам, а по законам значений. Поэтому оперирование с материалом знаков как с объектами ничего не даст для познания самих знаков. | 3.1.3. | ||
| Эта особенность объективной природы знаков проявляется
и в процессах их исследования. Анализ отдельных знаковых выражений и знаковых
систем всегда опирается прежде всего на понимание их значения или смысла.
Только понимание делает возможным расчленение знаковых выражений на отдельные
значащие единицы, выделение связей между ними и вообще воспроизведение
структуры выражений. Именно таким образом исследователь восстанавливает
ту "часть" каждого знака, которой должен быть дополнен материал знаковой
формы, именно таким образом он учитывает его значения и содержание, так
он получает полный знак. Но это дополнение и восстановление происходят
не в объективном плане, не в отчужденной объективной форме, а в его индивидуальном
сознании. Здесь, таким образом, нет объективной исследовательской процедуры,
направленной на содержание и значение знаков как на отчужденные предметы
рассмотрения. Материал знаков понимается, а затем понимаемая знаковая
форма сопоставляется и анализируется с новых точек зрения, например, с
точки зрения механизма силлогистического вывода, и при этом в ней выделяются
различные функциональные элементы, такие, как "субъект", "предикат", "связка"
и т.п. Но этот "объективный" анализ уже включает в себя работу понимания,
и более того - он "подлажен" к ней и возможен только на ее основе. Приступая
к анализу текстов, исследователь, работающий этим способом, не ставит
вопроса о том, как он понимает текст и как на основе этого понимания производит
смысловое расчленение знаковой формы; он берет эту структуру смысла, а
вместе с ней и смысловую расчлененность формы как уже понятое и знаемое,
как данное и исходный пункт своей собственной специфической работы ученого. Важно подчеркнуть, что в дальнейшем осознание этой процедуры и осуществляемого в ней противопоставления отношений к значениям и к материалу знаков привело к отождествлению деятельности понимания знаковых выражений с самими значениями и содержаниями, с той человеческой деятельностью, которая их создает. Сложилось мнение, что значения и содержания знаков имеют исключительно "субъективную" психическую природу, что они привносятся к материалу знаков понимающим их субъектом. |
3.1.4. | ||
| В действительности же материал знаков объективно имеет
значения и содержания; и эти значения понимаются людьми. Именно в том,
что люди строго определенным образом понимают материал знаков, обнаруживается
и доказывается объективное существование значений и содержаний, независимое
от деятельности понимания. Итак, правильная, на наш взгляд, трактовка
всех этих явлений может быть выражена в тезисе: существуют объективные
значения знаков, независимые от деятельности понимания индивидов; эти
объективные значения обнаруживаются в деятельности понимания и приобретают
новое существование и новую форму в сознании индивидов. Отношение между
объективным значением и пониманием его можно сравнить с отношением между
руслом и водой реки: объективное значение - это русло, определяющее течение
понимания. Таким образом, в знак, кроме материала знаковой формы, входят
еще значения, они являются действительностью совсем особого рода, принципиально
отличной от материала знаков, и лежат где-то в связях или отношениях этого
материала, с одной стороны, к человеку, а с другой - к целому ряду различных
объективных образований; если говорить еще точнее, они заключены в способах
деятельности человечества с материалом знаков; эта особая и необычная
форма их существования приводит к тому, что они выступают какими-то мистическими
образованиями (см. [Щедровицкий 1960c: II; Щедровицкий, Костеловский 1964g]).
Но из этого следует второй, еще более общий вывод, важный для нас в данном
контексте: знаки как объекты принципиально отличны от обычных объектов-вещей,
и исследователь в ходе анализа не может оперировать ими так, как он это
делает с объектами физики и химии. Но значит ли это, что объективный анализ знаков вообще невозможен и должен всегда строиться на одном лишь понимании значений и смысла их? Отнюдь нет. Существует путь преодоления всех этих трудностей. Чтобы сделать возможным объективное изучение знаков, опирающееся на оперирование с ними как с объектами, нужно построить модели этих знаков и производить все познавательные операции на них. Но это, в свою очередь, означает, что в этих моделях знаков нужно воспроизвести все необходимые значения и содержания соответствующих знаков, а также деятельность "понимания" их. И на этот путь встала, по существу, уже античная наука. Но таким образом мы приходим к очень важному методологическому выводу. Оказывается, что знание о знаке, если мы хотим, чтобы оно было объективно-научным, должно быть, по меньшей мере, двухслойным, а все мыслительные, исследовательские процедуры, посредством которых оно образуется и развивается, должны содержать операции двоякого рода: во-первых, с
Связи с индексами 5.1 и 5.2 обозначают здесь те зависимости, которые существуют между моделью, с одной стороны, и изучаемыми знаковыми текстами и их описаниями - с другой; связи с индексами 6.1 и 6.2 обозначают упомянутое выше соотнесение описаний моделей знаков с описаниями конкретных знаковых текстов, их взаимное влияние друг на друга; связь с индексом 7 подобна связи отражения 1, и к ней поэтому применимо все то, что мы говорили по этому поводу выше. Структура из двух правых блоков, как нетрудно заметить, соответствует тому, что мы обозначали выше как блок "понятие знака". Появление объективного анализа знаков с помощью моделей не устраняет обычного понимания знаков. Эти два момента постоянно сосуществуют, постоянно соотносятся и взаимодействуют друг с другом, и это обстоятельство определяет многое в истории исследований знака, порождая массу специфических коллизий и противоречий. Обычное понимание знаковых выражений учитывает всегда всю совокупность связей и отношений, в которых находится и может находиться рассматриваемое выражение во всевозможных контекстах употребления его. А любая модель знака, напротив, всегда одностороння и абстрактна, всегда стремится свести входящие в нее связи и отношения к минимуму. Поскольку оба эти процесса направлены на один объект, мы постоянно стремимся отождествить понимаемые нами значения знаковых выражений с теми или иными образованиями в модели знака. Таким образом, возникает и развертывается противоречие между схватываемым в понимании значением знаковых выражений, по своей объективной природе очень богатым и многосторонним, и его моделью в науке, всегда более бедной, односторонней, часто - просто неадекватной (см., например, обсуждение одного из аспектов этой проблемы в [Щедровицкий 1960c - http://www.fondgp.ru/gp/biblio/rus/6/GP60c.doc: III; Щедровицкий, Костеловский 1964g]). |
3.1.5. |
|
вверх
|
к
навигатору
|
| (2a) - При этом, конечно, важное значение имеет вопрос о способах и средствах изображения системы понятия. Но мы его здесь опустим, так как обсуждение потребовало бы иного, более широкого контекста; мы будем пользоваться блок-схемами такого же типа, какие применяли в первом сообщении (см. также [Щедровицкий 1964 a - http://www.fondgp.ru/gp/biblio/rus/12/gp64a.doc, Щедровицкий, Юдин 1964 i - http://www.fondgp.ru/gp/biblio/rus/16/Gp64i.doc]). |
|
вверх
|
к
навигатору
|
комментарии
III части
|
Понятие
знака как органическая система
|
Понятие
схемы как
организационная полисистема
|
|
1.
......
|
||
| (материал
готовится к размещению) |
||
| (материал готовится к размещению) | ||
|
вверх
|
к
навигатору
|
заключения
III части
|
Понятие
знака как органическая система
|
Понятие
схемы как
организационная полисистема
|
|
1.1.1
|
(материал готовится к размещению) | |
|
литература
|
литература
|
| Ладенко И.С. Об отношении эквивалентности
и его роли в некоторых процессах мышления // Доклады АПН РСФСР, 1958,
№ 1. Ладенко И.С. О процессах мышления, связанных с установлением отношения эквивалентности // Доклады АПН РСФСР, 1958, № 2. Лефевр В.А. О способах представления объектов как систем // Философские проблемы современного естествознания. Вып. 14. Киев, 1969. Лефевр В.А., Щедровицкий Г.П., Юдин Э.Г. "Естественное" и "искусственное" в семиотических системах // Проблемы исследования систем и структур. Материалы к конференции. М., 1965. Кузнецов Б.Г. Беседы о теории относительности. М., 1960. Мамардашвили М.К. Некоторые вопросы исследования истории философии как истории познания // Вопросы философии, 1959, № 12. Москаева А.С. Алгоритмы и "алгоритмический подход" к анализу процессов обучения // Вопросы психологии. 1965. № 3. Розин В.М. Анализ знаковых средств в геометрии // Вопросы психологии. 1964 a. № 6. Симпозиум по структурному изучению знаковых систем. Тезисы докладов. М., 1962. Щедровицкий Г.П. "Языковое мышление" и его анализ // Вопросы языкознания. 1957. № 1. Щедровицкий Г.П. и Алексеев Н.Г. О возможных путях исследования мышления как деятельности // Доклады АПН РСФСР, 1957, № 3. Щедровицкий Г.П. О строении атрибутивного знания. Сообщения I и V. "Доклады АПН РСФСР", 1958, № 1, 1959, № 4. Щедровицкий Г.П. О некоторых моментах в развитии понятий // Вопросы философии, 1958, № 6. Щедровицкий Г.П. К анализу процессов решения задач // Доклады АПН РСФСР, 1960, № 5. Щедровицкий Г.П. О различии исходных понятий "формальной" и "содержательной" логик // Проблемы методологии и логики наук, Томск,1962. Щедровицкий Г.П. Методологические замечания к проблеме типологической классификации языков // Совещание по типологии восточных языков. Тезисы докладов, М., 1963. Щедровицкий Г.П. Проблемы методологии системного исследования. М,, 1964. Щедровицкий Г.П. О принципах анализа объективной структуры мыслительной деятельности на основе понятий содержательно-генетической логики // Вопросы психологии, 1964, № 2. Щедровицкий Г.П. О методе семиотического исследования знаковых систем // Семиотика и восточные языки. М., 1967. Щедровицкий Г.П., Алексеев Н.Г., Костеловский В.А. Принцип "параллелизма формы и содержания мышления" и его значение для традиционных логических и психологических исследованийСообщ. I-IV // Докл. АПН РСФСР. 1960. № 2,4; 1961. № 4,5. Щедровицкий Г.П., Костеловский В.А. К анализу средств и процессов познания пространственной формы Сообщения I-II // Новые исследования в педагогических науках. Вып. 2,4. М., 1964-1965. Щедровицкий Г.П. и Ладенко И.С. О некоторых принципах генетического исследования мышления // Тезисы докладов на I съезде Общества психологов, М., 1959, вып. 1. Щедровицкий Г.П., Розин В.М. Концепция лингвистической относительности Б.Л.Уорфа и проблемы исследования "языкового мышления" // Семиотика и восточные языки. М., 1967. Эйнштейн А. Сущность теории относительности. М, 1955. |
|
|
||||||
|