ЕДИНИЦА СРЕДООБРАЗОВАНИЯ

© priss 1999

КРИТЕРИИ ВЫБОРА ДЕМОНСТРАТИВНОЙ ЕДИНИЦЫ

2.1.1.
Средообразование как реальность
и как умозрение
Формулируемые в данном разделе критерии должны, с одной стороны, позволить избежать противоречий и парадоксов средового подхода, во многом связанных с онтологической и теоретической неопределенностью(1),(XIII) единицы средообразования, с другой же стороны, должны позволить собрать некоторые до сих пор неразрешенные вопросы и затруднения, но уже в составе логической формы. Мы предполагаем, что таким образом задаваемые и формулируемые критерии на последующем шаге исследования позволят обобщить результаты предпринятого локального "мысленного эксперимента" до масштабов исследования среды в целом.
Итак, необходимы временный отказ от непосредственного обращения к среде как к реальности и ее замена на последующих шагах исследования умозрительной единицей. Главное здесь - выбираемая единица средообразования должна обладать характеристиками, достаточно равновесными совокупности характеристик и свойств, в которых "берется" реальный процесс средообразования. Будь это теоретическое исследование или проектное предложение. Основные черты единицы задаются в том и в другом случаях как предположениями, так и полаганиями, и, следовательно, вбирают в себя основные проблемные темы и вопросы и средового исследования, и средового проектирования.
Первым критерием в назначении (выборе) единицы средообразования является требование оформления рабочего материала исследования - концепций, представлений, описаний, моделей - во множественных классификационных приемах(XIV), которые подразделяют его на две большие группы. Одна из групп должна предоставить средства обращения с единицами процесса, обладающими достаточно очевидными характеристиками и которые должны быть отнесены преимущественно к эмпирике средообразования. Но чтобы избежать процедуры "дифференциального исчисления", исследованию необходимы и единицы с априорной внутренней структурой, не раздробляющей намечаемые типологические ряды и не уводящей их в бесконечность.

2.1.2.
Целостность как действительность (картина) среды
и средообразования
Такого рода единицы средообразования должна предоставить другая группа. Их можно определить как целостности. Такие целостности, если обращаться к историческому опыту мышления, определяются как "универсалии", "субстанции", "фундаментальные функции"... Границами и областями таким образом помышляемых целостностей являются не столько эмпирические черты явлений и феноменов средообразования, сколько границы нашего мышления о среде и границы нашего знания, содержательного с точки зрения его средовости.
Подобные единицы, оставаясь "вещами" среды, приобретают черты и характер ее формы, безотносительной к материалу и, соответственно, растворяющей типологические и предметные разграничения, складывающей возможные организованности среды. Поэтому к подобным единицам процесса средообразования будут относиться прежде всего умозрительные характеристики, не столько выявляемые эмпирически, сколько изобретаемые и накладываемые на материал исследования. Это позволяет выделять и описывать в нем иную морфологию, иные вещи и предметности, которые до изобретения искомых характеристик были не просто скрыты от глаз, а как бы вообще реально не существовали(2). Перефразируя Р.Грац, можно быть увереным в том, что успешное воплощение средового замысла вырастает из бесчисленного множества мельчайших, тонких и сложных по сути деталей, новая комбинация которых создает тотальный средовой опыт местного характера (35, c.283).

2.1.3.
Экземплифицированность среды и
средообразования
Ко второму критерию относятся особенности описания механизмов, которые порождают эмпирические аналоги конструируемой единицы. Предполагается, что существует целый класс организованностей среды, к форме и способу существования которых непосредственно причастен обширный круг персонажей средообразования(3). Исследование, проектирование, организация, обустройство и пр., направленные на такого рода организованности, требуют трансформации нормативных профессиональных приемов, модификации используемых знаний, а также перестройки взаимоотношений всех агентов средообразования (даже если выделяемая конкретная ситуация средообразования, к примеру архитектурного, описывается в терминах партиципативных моделей). Другими словами, в соответствии с данным критерием любая позиция (фигура, персонаж) средообразования должна быть экземплифицированной относительно уникальной ситуации. И только при переходе (возвращении) к другим типам моделей средообразования определяться в "производственных" терминах (например, как исследователь, проектировщик, организатор, потребитель...).
2.1.4.
Средообразование как "рамка" и "слойность"
Следующий - третий критерий - связан со становящимся характером представлений о средообразовании, не важно, касается ли данный критерий при этом сферы теории, культуры или непосредственно относится к индивидуальному интеллектуальному усилию какого-либо персонажа средообразования. Становящийся характер является в некотором роде специфической чертой определенного типа представлений. Их можно было бы назвать "рамочными". Специфика данных представлений состоит в том, что их опредмечивание в том или ином исследовательском материале ведет к смене категориального и онтологического статуса стоящих за ними идеальных объектов(4).

Введение в оборот научных исследований рамочных представлений всегда связывается в культуре и истории с определенной интеллектуальной и культурной ситуацией, в которой только и онтологизируются подобные представления. Так, одно из первых обращений к "среде", оформившееся как научное представление, может быть зафиксировано, по всей видимости, началом ХХ века - в связи со становлением и утверждением идей энвайронментализма. А его прочное закрепление в профессиональном и широком сознании к 70-м г.г. уже явилось следствием обострения проблем "окружающей среды" (42, с.63, 240).
Критерий рамочного характера представления о среде заставляет принимать во внимание ее множественную природу, например, относя ее одновременно к явлениям "естественного" и "искусственного" происхождения. Двойственная, как минимум, природа среды заставляет и по иному разворачивать тему "границ проектирования", привнося в сознание проектировщика такие ограничения и предписания, которые имеют мало общего с нормами и стандартами, выработанными профессиями (87, с.22). Они гораздо ближе к задачам, на которые единственно могут ответить развитая интуиция и индивидуальное мастерство (искусство). Если речь касается эмпирических фрагментов архитектурной среды, то единица, требующаяся в качестве функции их замещения, должна до очевидности выражать искусственность и естественность их происхождения, а также ставить проектировщика в ситуацию "добровольного" отказа от императива профессиональности.
Последний - четвертый - критерий, вытекая из предыдущего, указывает на требование "многослойности" любого средового образования. Независимо от того, берется какое-либо средовое образование в проектном или исследовательском отношении. И для проектирования, и для исследования "слои" составляются:
а) представлением о средовом образовании как о типе объекта, имеющего все необходимые признаки эмпирического существования,
б) представлением о функции, имеющей несклоняемое значение в самых различных "вещах" и "местах" среды; значение, которое может быть либо приписано, либо описано, либо просто обнаружено (отмечено),
в) смыслом о месте или о точке роста и развития среды и средоформирующей деятельности,
г) идеей-символом фундаментального свойства среды, прежде всего ее органичности, непрерывности и воспроизводимости.

2.1.5.
Практико-методические обстоятельства
локализации средообразования
Конструируемая единица, заданная пока в критериях ее назначения, тем не менее, и в таком - критериальном - виде указывает на характерные черты материала исследования, подводимого под представление и понятие средообразования. Таковыми чертами выступают:
- разнообразие "вещей" среды, составляющих ее материал (пространства, помещения, функции, предметные обстоятельства, деятельностные ситуации, эмоциональные состояния и переживания, генерируемые образы...),
- индифферентность к типологическим сеткам и к осуществленным в соответствии с ними объектам (пространствам, границам, местам, семантикам...),
- взаимообращение "части" и "целого" (если не удается выделить единицу средообразования как целое, то она должна подразумеваться частью того целого, которое пока не определено),
- общность функциональной подосновы рассматриваемого разнообразия и множества "вещей" среды (позволяющая объединять и связывать их в одном вполне определенном составе),
- цикличность явлений средообразования и возможность выделения для него достаточно общей логики (т.е. тактов средообразования) в эмпирически фиксируемых средообразовательных процессах.
Отмеченные черты позволяют произвести некоторые обобщения по поводу необходимой нам единицы средообразования, основываясь на представлениях, задействуемых в разработках методического обеспечения средообразования. Основной объем "производства" представлений данного типа приходится на 1970-е - вторую половину 1980-х г.г. Но поскольку они относились к сугубо практической плоскости архитектурного средообразования, то и соответствующие единицы средообразования нуждались в дополнительном конструктивном оформлении. Конечно же, единицы такого рода "не вмещались" или, по крайней мере, не совпадали с принятыми членениями и производимыми в проектном деле схемами типологизации архитектурных объектов. И постольку адресовались преимущественно потенциальным ситуациям осуществления средового подхода.

2.1.6.
Теоретико-методические условия аналитики
средообразования в архитектуре
Таких ситуаций может быть выделено, как минимум, три:
1) Ситуации, связанные с разработкой ведомственных и отраслевых указаний и норм проектирования, соответствующих разделов СНиП. А также с исследованиями и подготовкой монографий, призванных методически обеспечить комплекс проектных работ с неявно заданными объектами проектирования. Подобный комплекс составляет, как правило, "часть" типологически определенного объекта (например, фойе как часть зрелищного сооружения, зал ожидания как часть вокзала.., а равно процессы "ничегонеделания" как часть зрелищной технологии, пассажирских перевозок и пр.).
2) Ситуации, относящиеся к исследованиям, неоднозначно связанным с типологическими характеристиками архитектурных объектов, но определенно связанными с созданием материала среды. Конструируемый материал в данном случае может и не назначаться в качестве предметности, вещественности среды (и, соответственно, предмета исследования).
3) Ситуации, представляющие весьма узкий круг работ, предметом исследования которых является неявно подразумеваемое средовое образование, его структура и наполнение. Хотя здесь следует отметить, что данный круг работ не поднимается от обобщения исследуемых единиц среды до собственно единиц процесса средообразования. Это в первую очередь говорит об ограниченности эмпирического и типологического подходов(5).
Все три отмеченные ситуации могут также рассматриваться в качестве попыток назначения критериев выбора демонстративной единицы среды. Поскольку:
- свидетельствуют, во-первых, о "неухватывании" единицы среды в сложившихся представлениях об ее объектах (например, в типологических сетках проектирования); указывают на фрагментарность (в лучшем случае) или определенную безосновательность (как распространенного положения дел) значительного числа рекомендаций, выводимых из типологических представлений; предполагают настоятельную необходимость в особых моделях, презентировавших бы проектировщику или организатору среды схемы средообразования,

- во-вторых, являют диффузию типологически закрепленных и определенных пространств и функций; диффузию, которая выводит пространства и функции за их типологические и предметно-деятельностные границы; данное явление говорит о нетипичности средовых образований в сравнении с типами архитектурных объектов; диффузия ведет, как правило, либо к переусложнению пространственного и функционального оптимума, либо к его переупрощению; и то, и другое является "закономерным" методическим результатом выдвигаемых рекомендаций,
- в-третьих, обнаруживают смену центрирующих функций и пространств по сравнению с априорными или рекомендуемыми технологическими и типологическими схемами; объяснение этому зачастую сводится к предположению о "вмешательстве" некоего субъекта средообразования, необъективируемого в профессиональных представлениях проектировщика или организатора среды(6).
Обнаруживающие себя фрагментарность и поверхностность конструкции и содержания единиц среды, выделяемых в отмеченных исследовательских ситуациях, не самое, конечно, основное затруднение в деле методического обеспечения средообразовательной практики. Также не является принципиальным затруднением и рассеянность оснований конструирования единицы среды по различным отраслям и источникам знания (даже если за ними приходится обращаться как в смежные, так и не граничащие с архитектурой сферы). Принципиальное затруднение следует искать и связывать, скорее всего, со способами ориентации направлений исследования и проектирования в отношении их же собственных средовых объектов. Методический прием, навязываемый данными единицами, переноса типологических схем и сеток (а также и представлений) с "архитектуры объемов" на "архитектуру среды" ставит проектировщика и организатора среды перед той же чередой "вещей", что составляет и совокупность архитектурных объектов.
Какого бы рода сведения не осуществлялись бы конструируемыми единицами, они всегда по поводу так называемого "основного" типологообразующего процесса (пространства). Смысл подобного сведения очевиден - это удобство композиционных и функциональных расчетов. Они, по преимуществу, оперируют технологическими характеристиками и параметрами и постольку привязывают разнообразие характеристик и параметров средового образования к какому-либо одному, выражаемому желательно количественно. Таким образом, удобство расчета замещает и подменяет действительность, имманентную возможному средовому образованию, чуждой ему действительностью(7).

2.1.7.
Единица и действительность средообразования
Следует отметить, что конструирование (выбор) единицы средообразования тождественно работе по конструированию и развертыванию действительности среды. Некорректность первой оборачивается полностью ложной картиной среды вообще.
Другими словами, выделенные (насколько это нам удалось) критерии выбора и конструирования единицы средообразования убеждают в том, что возможно и необходимо одновременное описание действительности средообразования и его единицы. А если сказать иначе, то локализация нашего мысленного представления по поводу исследовательских и проектных работ с каким-либо фрагментом среды с необходимостью вынуждает нас строить представление о среде в целом(8).
И только представление о среде в целом, по своему назначению выступающее и как действительность (картина) среды, гарантирует результативность усилий по выделению ее единицы. В этом - специфика средового подхода. В то же время необходимо отметить, что зачастую требование целостности (само по себе чрезвычайно позитивное) оказывается неожиданно непреодолимым препятствием к свершению деятельности, всегда локальной во времени и в пространстве. Поэтому у данной проблематики как бы две стороны: (а) одна - это проблематика оснащения установок средового сознания на "целостность" соответствующим категориально-понятийным аппаратом или образно-чувственными картинами, (б) другая - это проблематика локализации "априорной" целостности в тех или иных работах и усилиях персонажей, реализующих идеи средового подхода.

(1) - Ж.Бодрийяр (в [11], напр., с.25, 30, 39) настаивает на исчислимости единиц среды, пусть и не в логико-математическом приеме (наиболее пригодном для этого), а в приеме систематики знаков и символов культуры, но, тем не менее, проблематичность данного "гуманитарного" приема уже была предсказана Гуссерлем (см.Примечание XIII).
(2) - В определенном смысле это близко замечанию Г.З.Каганова (53, с.17) о пересечении на объекте среды двух форм знания - естественно-научного и гуманитарного. И если научное знание описывает воспроизводимость (и независимость от наблюдателя) средового явления, то гуманитарное знание в первую очередь указывает на антропоморфные и культурные механизмы самих процедур описания.
(3) - Имеется ввиду процедура расфокусировки знака "субъекта" с одного или немногих персонажей средообразования по возможности на весь состав его участников. Первым и последним субъектом средообразования должен рассматриваться средообразовательный процесс. Другое дело, насколько удается осуществить саму процедуру расфокусировки, а также логический шаг и этический акт "объективации субъекта".
(4) - По всей видимости, иллюстрацией подобных рамочных представлений могут служить "форма", "пространство", а также "процесс", "функция" и т.п. представления. Попытка определить их (или протрактовать) в конкретном материале обнаруживает стремление к исчезновению, казалось бы, ясных и конструктивных понятий и схем, в которых удерживалось до того рамочное представление и которое подлежало опредмечиванию. Действительно, практически невозможно дать определение "форме" конкретного архитектурного сооружения. То же самое относится и к "пространству" и к "функции". О коллизии представления "формы" смотри у А.Г.Раппапорта (89).

(5) - Это работы, проводившиеся в научном отделе ЦНИИЭП им.Мезенцева, в частности, исследования Э.И.Окуневой, В.В.Островской и Т.Л.Пастернак (83). Данные работы, а также приведенные ниже, по своей форме могут быть отнесены к методическому обеспечению средообразовательной практики. Сюда относится и проведенный в ГИПРОТеатре анализ тенденций изменения параметров помещений театральных зданий, построенных в 1970-1980-е г.г. Выводы анализа свидетельствуют о том, что планировочные параметры данной типологической группы зданий еще не достигли своего оптимума и продолжают увеличиваться (110). Методики расчета вместимости и организации пространства залов ожидания были подготовлены в Аэропроекте и Главтранспроекте (96, 73). Наиболее специальным в этой области является исследование С.Я.Кузнецова, посвященное школьным рекреациям и выделившее их в качестве важнейшего элемента общего функционально-пространственного строя процесса обучения и его архитектурного оформления (см.здесь также Прим.V, Прим.X).
(6) - Метафорически здесь можно равно говорить о злых и добрых гениях средообразования, его демонах и ангелах, проявляющих себя в эффектах спонтанных изменений форм и содержаний среды. В логической интерпретации речь должна была бы идти о неустранимом незнании некоторых средообра-зовательных механизмов. В то же время и то, и другое находят благодарную область - область психологической трактовки ряда предполагаемых механизмов средообразования, в которой и возникают соответствующие психологические типажи (средовые вандалы, хранители среды и пр.).
(7) - В принципе, можно было бы дать достаточно подробный анализ результатов и следствий, вытекающих из применения указанного приема. Но мы ограничимся здесь одним примером. Так, в соответствии с духом и буквой рекомендаций для вокзальных комплексов их "средообразующим фактором" служит пропускная способность. Она, так или иначе, является организующей, якобы, среду всего состава ситуаций. А если в технологических терминах, то от ее (пропускной способности) значения идет расчет и привязка всех функциональных и планировочных параметров. То же самое можно сказать о театре, кинотеатре, а чуть в других формах, и о любом здании общественного назначения.
(8) - По большому счету это справедливо в отношении любого содержания или материала исследования, касается ли он сферы истории, сферы экономики, сферы природы.., а также мира знаков, текстов, вещей.

ЛОГИЧЕСКОЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПОНЯТИЯ РЕ-КРЕИРОВАНИЯ

2.2.1.
Неопределенность "пространства" и "времени"
средообразования
Этот раздел мы начнем с замечания о "неопределенности", выдвигаемого со стороны специального требования к форме теоретико-методического описания архитектурного средообразования (параграф 1.3.). Это требование представляется весьма значимым и важным в оценке общих требований к теоретическому и методическому обеспечению исследования и проектирования среды.
Термин неопределенность мы вводим в связи с категориями пространства и времени, являющимися основными как по отношению к задачам конструирования действительности (картины) архитектурной среды в целом, так и по отношению к ее производным единицам. Выше мы также отмечали значение идеи "сплошности" в конституировании идеи и картины среды. Поэтому связность является одним из основных атрибутов среды-как-реальности и важнейшим теоретико-методическим принципом ее описания.
Таким образом, наиболее пристальное внимание "средового зрения" обращено на возможные и фактические разрывы процесса средообразования(XV). И в первую очередь - на разрывы, вызванные нашим организационным вмешательством, например, при развертывании тех или иных социальных технологий (зрелищных, здравоохранительных, образовательных, управленческих, коммуникационных и пр.). Напомним, что особенности их реализации в материале, в том числе, архитектурной среды (или "архитектуры объемов") сопровождается неизбежным, сопутствующим реализации, результатом - образованием так называемой технологической паузы. Неизбежность паузы, по-видимому, обусловлена принципиальной невозможностью достаточно произвольного оперирования (обращения) с "пространством" и "временем", будь это мыслимые предметы (категории, понятия, представления) или некоторые явления и феномены с эмпирической атрибутикой.

2.2.2.
Отношение определенности и сложности
Положение, на котором возможно основать полноту требований к единице средообразования, состоит в следующем: сложность и определенность архитектурной среды находятся в прямом отношении. То есть, чем сложнее строение среды, тем определеннее она себя выражает. Усложнение форм выразительности среды означает большую определенность ее строения. А также, чем определеннее строение среды, тем большую сложность форм она предполагает. И, с другой стороны, чем определеннее формы выразительности среды, тем большая сложность ее строения стоит за ними.
Задав характер отношения сложности/определенности, целесообразно градуировать его в некотором конечном интервале значений. Подобный ряд значений может взять на себя роль оператора фиксации и собственно означения определенных объективных сложностей средообразования. Например, в формах и для нужд теоретического описания или методического предписания. Это - во-первых. А во-вторых - в процедурах отнесения теоретически и методически сформулированных сложностей исследования и проектирования среды к некоторым реалиям архитектурного средообразования. Смысл данного шага состоит в установлении конструктивных характеристик единицы среды, описываемой в терминах "рекреации", как достаточно широкой идеи и имени, не сводимого только к названию известного класса архитектурных пространств.
Представляется достаточным членение условного интервала на шесть фрагментов-ступеней. Это тот минимум, в котором возможна относительно рациональная конкретизация идеи пространства и времени, исходя из практических задач архитектурного средообразования. Каждый из фрагментов-ступеней имеет как бы две стороны.

(1) Сторону, конституирующую отношение сложности/определенности. Игнорирование этой стороны переводит архитектурную среду в целом или ее фрагмент в разряд иных сред: социальных, информационных, технических и пр. - как результат перекатегоризации исходных представлений; в разряд сред существования (обитания), семиотических сред, знаниевых и пр. - как результат редукции архитектурной среды к той или иной ее предметности; в разряд жилых, производственных, больничных и пр. - как результат обращения с архитектурной средой лишь как с предикатом того или иного суждения о среде.
(2) И сторону, институционализирующую введенное отношение сложности/определенности. Благодаря удержанию этой стороны, представление о средообразовании (или единица средообразования) приобретает фиксированную конструкцию, подлежащую развертыванию или свертыванию при переходе от одного фрагмента-ступени сложности/определенности к другому(9).
В первом фрагменте-ступени отношение определенности/сложности регулируется функцией времени(10). Время свободно от определения какими-либо конкретными обстоятельствами и условиями и является "чистой" потенцией свершения любых организаций и планов. Отсутствие иных обстоятельств, кроме обстоятельств времени, складывает ситуацию института равных возможностей всех сторон, участвующих в средообразовании; равных участий в средообразовании для различных его механизмов; правомерности и принципиальной осуществимости любых форм средовых новообразований. Этим фрагментом-ступенью означается, пожалуй, самое тонкое из возможных отношений в средообразовании, т.к. устанавливается оно между максимумом определенности - знаком(11) и, соответственно, пределом сложности - вещью.
Во втором фрагменте отношение сложности/определенности способно к некоторому облегчению, обеспечиваемое приобретаемым институтом управления, задающим границы данному отношению. Институт управления опредмечивает отношение в созначениях символических и вещных атрибутов среды, проектных замыслов ее организаторов и спонтанных сценариев ее пользователей, "пространственной структуры среды и структуры человеческих взаимодействий" (28, с.16, с.96). Здесь важна, прежде всего, максимальная объективируемость и надсубъектность возникшего института управления, предельным воплощением которого является идея культуры.

Последняя и существует в процессах означения, которое "помещено в контекст способностей понимания и представления, оно само должно быть опознано не только как усвояемое отношение созначности, сколько как способность к означающему действию, способность порождать и определять значения. Классической формой ее долгое время считалась способность суждения (рассудок, интеллект), определявшая значения согласно правилам той или иной логической системы... Семиотика, существенно расширив область выявляемых отношений созначности, не установила... общего способа их задействования - в форме способности решать и определять" (49, с.177).
Следующий - третий фрагмент - конституируется изобретением определенного способа означения "конструкций" (строения) средового образования, зафиксированных в предыдущем фрагменте. Архитектурная среда, тем самым, замещается в различных своих фрагментах определенными предметами и далее обретается в них. С методической точки зрения предмет есть оформленная целевая функция развертывания "внутренней" деятельности средообразования и ее взаимодействия с "внешней" деятельностью.
Противопоставление "внутренне/внешнее" определяет лишь направление смены позиций средовых контрагентов и их интенций. Противоположной стороной данного фрагмента-ступени является становление "типов" культур, хранящих тот или иной способ означения.
Для дальнейшего изложения двинемся как бы от противоположного предела - от шестого фрагмента-ступени отношения сложности/определенности. В соответствии с принятым исходным положением этот фрагмент должен характеризоваться предельно допустимой его "простотой". Но здесь мы не имеем права прибегать к процедурам типа арифметических (например: чтобы уменьшить обыкновенную дробь, необходимо...) и ему подобных. Поэтому упрощение отношения сложности/определенности возможно только в форме освобождения от принятых на себя или возложенных ранее обязательств. Для этого необходимо актуальное занятие "внешней" (или в обратной исторической перспективе) позиции по отношению к процессам средообразования.

Таким образом, в этом (шестом) фрагменте-ступени происходит разграничение и закрепление за "внешней" инстанцией тех значений, которые были накоплены в предыдущих фрагментах. Другими словами, в данном типе отношения сложности/определенности архитектурного средообразования уже можно усмотреть определенные "субъекты" средообразования - процессы регионализации (территориальной локализации) или автономизации среды. Благодаря им только и можно вести речь о собственно средовом образовании, впервые приобретающим черты самостоятельности, отдельности от "безличной" субстанции окружающей среды и от потока средообразования.
Более того, здесь уже можно вести речь и о собственной предметности средового образования, даже если таковой выступает не вещная его сторона, а процессуальная. Другими словами, характер процесса средообразования (его динамика, направленность течения, темпоральность, изменчивость...) становятся такими же определенными предметами среды, как и вполне вещно-предметные ее компоненты и составляющие.
В пятом фрагменте-ступени процессы регионализации-автономизации со стороны ее последующего фрагмента (шестого) конституируют становление механизмов программирования процессов средообразования. В значении данного фрагмента следует видеть реализацию системологического отношения "процесс-механизм", задающего условия и обстоятельства (темп и строй) процессам воспроизводства-развития средового образования. Эти же процессы являются и формой регионализации и залогом автономности средообразовательных процессов, связываемых в отношении сложности/определенности шестого фрагмента.
С другой стороны, со стороны предыдущего (четвертого) фрагмента этот фрагмент-ступень институционализирован как экспансионистский. Благодаря этой институциональной форме определенный способ программирования средообразования закрепляется здесь как способ существования "культуры". А если несколько по-иному, то вводящим идею пространства как именно пространства программирования.
Тем самым, в пятом фрагменте пространство программирования задается, по преимуществу, логически. А именно, гуманитарная линия разработок языка средового подхода находит себе здесь опору в аппарате системоструктурных представлений(XVI).

За этим стоит вполне определенный смысл: пространство как физический феномен, воспринятый и освоенный "архитектурой объемов", для "архитектуры среды" является не только и не столько ложной идеей, сколько малопродуктивной(12).
Четвертый фрагмент искомого отношения сложности/определенности оказывается, таким образом, решающим. Решающим и в смысле дискурсивной логики, здесь используемой, и в смысле топики анализируемого отношения. Смена последовательности введения значений фрагментов-ступеней - от первого к третьему и от шестого к четвертому - свидетельствует о разрыве мыслительного дискурса о процессе и механизмах средообразования. И если мы были достаточно логически строги и корректны, а главное, если мы в ходе дискурса апеллировали к достаточно общим основаниям мышления (онтологиям, категориям, принципам), то безразлично, какова "природа" этого разрыва. То есть, имеет ли он фактуальное, эмпирическое существование и независимость от нашего мышления. Или это дефициентность мыслительного оснащения высказываний и суждений о среде.
Решающим является то, что каковым бы ни было фактическое положение дел, мы в любом случае будем проецировать на него собственные мыслительные представления. Следовательно, картина "истинного" процесса средообразования так или иначе воспримет установку нашего умозрения и возвратит нам ее в качестве "очевидных" фактов.
2.2.3.
Имя собственное среды
Разумеется, наряду с фактами, на "законном" основании производимыми нашим сознанием, будут присутствовать и факты "случайные", т.е. автоматически не поддающиеся процедурам терминологической трактовки и смысловой интерпретации. В этом случае вся совокупность фактов (испытанных и не испытанных в трактовках и интерпретациях), по всей видимости, должна быть означена как "пустое место" в материале, в теле среды. Или означена как топ в его буквальном для понимания средообразования смысле.

Если говорить об имени данного топа, то единственное, что о нем можно сказать - это имя собственное. Обозначение и поименование "пустого места" (топа) в этом фрагменте указывает на телеологический характер архитектурного средообразования. Но также следует подчеркнуть, что целевая устремленность процесса средообразования локализуется, исходя из логики данного понятия, именно в данном фрагменте-ступени отношения сложности/определенности(13).
В теоретическом плане данный - четвертый - фрагмент описываемого отношения представляет ситуацию средообразования весьма определенного типа. Ее особенность в том, что она возможна к существованию и вызывается к нему способом творения. Несомненно, описание ситуации средообразования данного типа требует соответствующего понятийного аппарата и картины. Его разработка потребовала бы значительных по времени и напряжению усилий. Мы не претендуем здесь на них и, более того, пытаемся в данном исследовании построить модель, принимающую идею творения как факт. И которая бы просто обозначила формы-границы данного факта.
2.2.4.
Превалирование методики над теорией
Но ясно, что в методическом плане данный фрагмент означает, пожалуй, единственное - невозможность составить предписание к средообразованию в отрыве от конкретной (культурно-исторической) ситуации средообразования. И невозможность передачи подобного предписания через границу "внешнего-внутреннего"(XVII). Объяснение может следовать и из теоретического плана - обстоятельств мысли, диктуемых категорией творения, а также созначной с ней категорией искусственного. А также рядом категориальных понятий, например, порождения и развития; рабочих представлений, например, возникновения, становления, воплощения, осуществления, роста, изменения, преобразования...
Но методический план здесь как бы опережает теоретический, являясь для него рамкой-ограничением. Иначе - деятельностный план в данном случае возвышается над мыслительным. Теоретическому представлению здесь остаются для теоретизации только те моменты архитектурного средообразования, которые возможны и способны к воспроизводству. А постольку угадываемы и предсказуемы. Понятно, что основная методическая (и методологическая) в этом случае сложность - это определение в понятии и обнаружение в действии пространства порождения и самовоспроизводства среды.

Еще раз подчеркнем, что речь идет не об "архитектуре объемов", вернее, не столько о ней, сколько об ее среде и субстанции - мыслительной, деятельностной, вещественной - порождающей в пространстве истории и культуры особую логику под названием архитектура среды человеческого существования. Также отметим, что выше речь шла о логическом понятии рекреативности среды(14), но не ставилась цель определить форму и строение единицы средообразования исключительно в логическом порядке. Скорее обратное - наметить основные подходы в решении, а также и в постановке этой задачи(XVIII). Следовательно, предугадать в первую очередь логические обходы явных или до поры скрытых парадоксов и апорий в теоретико-методическом "схватывании" единицы среды и средообразования. Мы предполагаем, что в логической форме все же удается опереться на достаточно простые (в сравнении с подразумеваемой сложностью средообразования) и одновременно основательные положения. Их общий смысл заключен в замещении феномена средообразования его определенной единицей - рекреативностью.
Логико-семиотическая картина данной единицы должна быть дополнена функциональной действительностью, отображающей деятельностный характер средообразования. Пониматься, прежде всего, должно средообразование, манифестирующее о себе как жизнестроительная практика, способная к жизнестроению и жизнеутверждению своей органичностью, целостностью и воспроизводимостью. В этом смысле, дальнейшее конструирование единицы есть исследование подобного канала манифестации средообразовательного процесса. Здесь также присутствует цель выработки специального корпуса архитектурного знания: формальных и содержательных рамок, типологии знаковых форм, онтологических и организационных схем. Назначение перечисленного - в дополнении отношения манифестации, уже достаточно объективированного в посвященной средовому подходу литературе, отношением регулирования и управления.

2.2.5.
Регулирование средообразованием:
каркас и матрица
Для того чтобы задать как логику, так и функцию рекреативности, необходимо увидеть и связать с ней одну из первозадач архитектуры - организацию некоторого объема жизненного пространства. Даже обычное атехнологичное пространство хранит это первоначало(15) и постольку ставит архитектора в ситуацию как бы исторически первого проектного и организационного опыта(XIX). Логика рекреативности, как мы показали, есть логика ее "превращений" от статуса или определения новообразования как части какого-либо целого до статуса самостоятельного целого. Функциональное понятие рекреативности (или же просто функция рекреирования) задает ей место в разнообразии ситуаций средообразования в качестве их необходимого механизма. Для того, чтобы при функциональном отношении к рекреативности следовать ее же логике (или "природе"), необходима определенная инвариация возможных превращений промежуточных состояний. Только при этом условии мы сможем "перемещать" искомую функцию из одного средового контекста в другой, сохраняя ее как рекреативную. Залог этому - логическое понятие рекреативности. Функциональный залог здесь - соответствие в тот же момент специфике того или иного контекста.
В качестве инварианта выбрана достаточно нейтральная в функциональном смысле идея каркаса(16), последовательно составляемого (а) "малыми функциями" (в которых достаточно адекватно может быть выражена любая "большая функция" средообразования) и (б) "пространственными компонентами". Далее задействуется прием комбинаторики двух процедур: (1) замещения элементарного состояния более комплексным (агрегированным или менее элементарным), если речь идет о функциональном каркасе и его инвариантах, и (2) отнесения функционального состояния к созначному с ним пространственному выражению.

Инвариантами являются только значения функций, которым можно поставить в соответствие определенные пространственные компоненты. Но последние рассматривать в качестве инвариантов недопустимо. Причина в архитектурном постулате: неоднозначности следования формы выражения функции за собственным же значением. Поэтому здесь необходимо обращение к матричной форме(17), в которой и устанавливаются все возможно действительные связи между составом функциональных значений (малыми функциями) и совокупностью их пространственных выражений(18). В этом смысле матрица, устанавливающая данные соответствия, является рекреативной формой(19) (рис.2). Она продуцирует и воспроизводит: разнообразные аспекты средообразования; состав, функции, предметы... средовых образований; их "объем" и "вместимость" в отношении различных вещей и предметов; оценку подвижности функций, их локализации и рассредоточения, возможности замещения и пр.(20)
2.2.6.
Состояния ре-креирования среды
Перемножение обоих (логического и функционального) понятий очерчивает ряд специфических задач ре-креативного средообразования.
РЕКРЕИРОВАНИЕ-1: фиксация и маркировка определенного новообразования среды, как правило, не имеющего значения, закрепленного в сложившейся средовой семантике; выражение новообразованием дополнительного (ранее отсутствующего) аспекта среды; привнесение в среду нового качества и последующая оценка по его основаниям любого ее фрагмента.
РЕКРЕИРОВАНИЕ-2: обозначение себя за счет локальной гомогенизации разнородности среды; семантическое закрепление себя за фиксированными значениями культуры, что делает новообразование узнаваемым.
РЕКРЕИРОВАНИЕ-3: шаг к разнородному средовому образованию, отдельность которого связывается с особенным комплексом его функций.
РЕКРЕИРОВАНИЕ-3-4: связывание разнородных функций; втягивание "вовнутрь" инородных функциональных включений, выплескивание "наружу" сложенных в себе функций и их субстратов-носителей.
РЕКРЕИРОВАНИЕ-4-5: доведение частичной рекреативной функции до статуса и значения целой; репрезентация возникшего средового образования(21).
РЕКРЕИРОВАНИЕ-5: ориентирование теории и практики средообразования на его фундаментальные свойства, например, рекреативность среды (иными словами, на планирование и осуществление только что изложенного цикла средообразования).

Первое состояние ре-креирования среды связывается с обозначающей себя лакуной (паузой) в общем течении событий средообразования. Существо данного состояния - в выделении обозначенного и его противопоставления инородной, "внешней" среде-окружению.
Второе характеризуется привнесением в выделившуюся лакуну человеческой активности, еще не структурированной, организационно не оформленной и поэтому являющей лишь предпосылку деятельности (востребующей усилий и функций по соорганизации своего времени и пространства).
Следующее - третье - состояние ре-креирования архитектурной среды проявляется через и посредством отнесения связанной временем и пространством активности (привнесенной "субъектами" средообразования) к чувственно воспринимаемым формам (как правило, внешним по отношению к активности и ее истории) и утверждение права на собственное место и осуществление в процессах средообразования.
Четвертое состояние ре-креирования есть "самоопределение" возникшей единицы среды предъявлением собою сложенной структуры, теперь определяющей и далее задающей ее собственное ре-креативное устройство и содержание (освобождающее от апелляции к внешнему миру и от детерминацией окружением).
Пятое состояние есть уже сугубо "внутреннее" дело становящейся организованности среды, есть ее развитие, приводящее к образованию новых ре-креативных ядер (точек роста среды). Их назначение - в стягивании на внутреннюю структуру новой организованности среды внешнего материала, его преобразование и употребление для собственного же роста.
Заключительное состояние есть по сути автономное существование оформившегося средового образования, обеспечиваемое всем ходом предыдущих превращений; есть самостоятельное явление, включающееся в арсенал средств архитектуры (игнорирование которых подвергает сомнению "средовость" архитектурных представлений и мероприятий).
Каждое из состояний может быть проиллюстрировано и подтверждено теоретическими положениями и эмпирическими примерами, заимствованными, например из (32, 35), отдельные состояния - из (16, 17, 45, 72, 117).

(9) - Ярко и гротескно идея и осуществимость подобного "перехода" описана Стругацкими в их повести "Хищные вещи века": злой или добрый - не важно - замысел при достаточном разнообразии вещей среды может вызвать к жизни совершенно иной мир, вынужденными обитателями которого становятся не только носители замысла этого мира (109).
(10) - "Время есть предел предметной определенности существования... В судьбе истории или смерти, в любой форме временности, переживается граница предметно-определенного мира. За временем наступает мир-в-себе, сам мир, что-то само по себе... Время намекает на край" (24, с.35).
(11) - Например, проектом, как вполне определенной знаковой формой и собственно знаком будущей ситуации.
(12) - От которой, судя по публикуемым и не публикуемым высказываниям идеологов и теоретиков средового подхода, происходит трудное, но все же расставание. На первых порах в форме оппозиции, например, "пространства" и "места", а затем и как радикальной элиминации "физики пространства": "пространство", например, "пересаживается в голову субъекта средообразования" (19, с.23).
(13) - В рефлексивном оборачивании этот топ означает семиотическую, "здесь и теперь" среду данного текста. Подобную синонимию или созначение можно распространить и на внешний по отношению к тексту мир: если окружающая среда является для нас поводом к чтению-писанию (т.е. материалом конструирования вещей и знаков, материалом осмысления), то во всем этом можно и должно видеть архитектурное средообразование. "Имя собственное" предписывает нам процедуру субъективации процессов средообразования. Или, что тоже самое, воспринятие себя в качестве такового процесса-механизма.
(14) - Этот смысл и термин производится от латинского re-creo - преобразовывать, воссоздавать, воспроизводить, а в современном словоупотреблении - творить вновь, вновь-творение.
(15) - Как ценностное суждение оно разделяется многими исследователями, но чрезвычайно заужается при его вынесении на материал практики. Е.И.Беляева, полагая рекреационную архитектуру моделью идеальной жизненной среды, далее редуцирует свое же фундаментальное допущение к привычным штампам "восстановления здоровья" и "духовного развития" (10, с.101, 102).

(16) - Это близко идее И.Фридмана - каркаса, дающего возможность осуществлять любые комбинации с минимальным напряжением и который, будучи однажды выполненным, позволяет осуществить любую форму организации в соответствии с любым конкретным выбором заказчика (112).
(17) - Не только в математических расчетах, но и в архитектурном моделировании матрица позволяет задать и удерживать множественность связей, "не вмещающуюся" в сознание проектировщика и исследователя, обеспечить полипроекционность и многозначность фокусировок, что отмечается В.Л.Глазычевым в его критике "плоских" и "линейных" схем, привлекаемых для фиксации и моделирования средовых объектов (28).
(18) - Действительность, а не мнимость, связей еще предполагает различение пространства и объема, другими словами, требует каркаса образов, паттернов, имиджей, ситуаций...
(19) - Каркасы и матрицы, оставаясь неизменными, никоим образом не препятствуют проявлению многообразия облекающих их содержаний, поскольку являются, прежде всего, умозрительными конструкциями. Л.С.Бахуриной каркас рассматривается как функционально-семиотическая загруженность пространства (9, с.31). Т.о., его назначение - в выделении некоторого порядка рассмотрения сложного процесса складывания средового образования от его элементарной, "атомарной", формы до наглядных, чувственно воспринимаемых архитектурных решений. Так, А.В.Бабуров оставляет за будущим архитектуры только "рамки" и "каркасы" (6, с.115). Для этих целей выделяются функции среды, задающие ее простейшую и наиболее развитую формы. А на следующем шаге определяются инварианты, лежащие в основе выделенных функциональных составляющих.
(20) - Можно утверждать, что исходный принцип в понятии среды, введенный В.Л.Глазычевым - отношение структуры пространства и структуры межчеловеческих взаимодействий - не некоторая реальность среды, а именно матричная и постольку рекреативная форма (28).
(21) - Так, практически любая "малая функция" может получить необходимо полное средовое выражение. Сравни для функции торговли: торговая "точка" - здание для торговли - торговый комплекс - торговый район - ... Для экспозиции подобный ряд можно выстроить от выставочного стенда (или выставочного помещения) до демонстрационной зоны или города-музея.

МЕСТО И СИТУАЦИЯ РЕ-КРЕАТИВНОГО СРЕДООБРАЗОВАНИЯ

2.3.1.
Ценность ре-креирования
Ценностная нагрузка, которую сама по себе несет идея (не говоря уже о смысле) рекреативности, заведомо причисляет ее к самым различным проявлениям средообразования. Но что не менее важно, к разнообразным психофизическим и эмоционально-деятельностным проявлениям в среде человеческого существования(XX). Эти проявления позволяют через рекреативность средообразования судить о ре-креации - становлении, сохранении и воспроизводстве - человеческих качеств (если их понимать вслед А.Печчеи, 80, с.293).
В нашем исследовании мы сознательно отказываемся от темы ре-креационной роли архитектуры. Напротив, мы переворачиваем тему и говорим: в архитектуре имеет смысл исследование механизмов ре-креативности архитектурной среды, присущих ей как особому миру и явлению. А ре-креация человека возможна здесь только по сопричастности(XXI) к рекреативности среды. Вынесение же суждений о месте человека и его роли как рекреативного механизма - это предмет специальных исследований, соприкасающийся с предметом "творческой лаборатории архитектора", а, следовательно, с изысканием способностей и возможности быть в нее включенным(22). Вывод, который следует из предыдущего параграфа, диктует: пространство рекреативного средообразования далеко не совпадает с границами его замысливания. Это, видимо, справедливо и по отношению к архитектурному средообразованию и средообразованию в целом.
2.3.2.
Управление событиями
средообразования
И если мы предполагаем регулирование и управление процессами средообразования(23) в приемах и средствах пространственной организации, то сосредоточение внимания на объемах оказывается совершенно недостаточным. Так, например, "объем" деятельности и "объем" физического пространства далеко не совпадают, особенно, если речь идет об атехнологичном процессе средообразования. Онтологическая картина рекреативного средообразования должна рисоваться как такое несовпадение, а именно: рекреативный процесс всегда шире отпущенного ему объема пространства.
Границы средообразования и средообразовательной деятельности оказываются более широкими(24) в силу привносимых "извне" сценариев средообразования, носителями которых являются контрагенты проектировщика. Носители сценариев используют предоставившуюся им технологическую паузу в качестве условия для собственной же экспансии в "пространство возможностей" актуального развертывания и осуществления сценарных замыслов(XXII).

Дополним первое онтологическое полагание. Любую единицу средообразования, принадлежащую его атехнологичному состоянию, можно представить, с одной стороны, включающей в себя более "низкую", элементарную по своей организации и взаимосвязям с окружением, а с другой стороны, включенной в более "высокую" единицу. Тогда соотношение между этими сторонами можно принять в виде грубого аналога взаимозависимости между замыслом проектировщика и сценарием его контрагента (последнего уже уместнее было бы назвать распорядителем средообразования).
Проектный подход предполагает деятельность своих контрагентов включенной и не выходящей за границы предоставляемых ей предметно-пространственных обстоятельств. А на площадке реализации средового подхода сталкиваются и взаимодействуют проектный замысел организатора и сценарий распорядителя (контрагента организатора-проектировщика). Решающим в этой ситуации оказывается то, что проектный замысел, будучи воплощенным, теряет в дальнейшем функции управления событиями, оставляя за собой право "разовой" организации деятельности-процесса. Или, грубо говоря, ее начальной предметизации.
Но этого не скажешь о превращениях сценария распорядителя, не утрачивающего функций управления деятельностью в "пространстве" средообразования. И здесь бессмысленно назначать границы экспансии деятельности - в ее распоряжении всегда будет инфраструктура воплощенного проектного замысла. Он и используется в деятельности распорядителя в качестве механизма собственного развертывания. Уже поэтому можно утверждать, что ре-креативность не есть имя (название) некоторому случайному явлению архитектурного средообразования, а есть специфическое закономерное свойство. Оно может быть обнаружено (при исследовании) или погружено (в проектировании) в любой фрагмент архитектурной среды(XXIII).
2.3.3.
Рекреативность и многофункциональность
Организатор среды, в принципе, может предполагать и планировать ре-креативный эффект (35, 283), а "рекреативная" метафора является сильным композиционным средством. Претворяется оно, как правило, за счет перехода, смены, контраста средовых состояний. На этом переходе и внутри него возникает новое качество, качественно новое состояние. Оно не сводимо ни к тому, что было до, ни к тому, что стало после. Данный композиционный переход подобен неожиданной связи вещей. В этой связи вещи предстают для нас в новом своем качестве.

Понятно, что в принятых к употреблению типологических сетках и схемах(XXIV) эти качества не могут быть выделены и описаны, поскольку будут каждый раз являться нам агломератами привычных проектированию вещей. Но это, несомненно, будет вызывать возражение - различные блюда должны подаваться и в различных столовых приборах. Возражения не может вызвать утверждение, что так понимаемая рекреативность среды не тождественна идее многофункциональности, т.к. вбирает ее в себя без остатка и никогда не исчерпывается ею. Для иллюстрации различия рекреативности и многофункциональности в архитектуре оттолкнемся от двух примеров, получивших в свое время широкую публикацию на страницах профессиональных и массовых отечественных и зарубежных изданий. Это общественный центр села Балтым и какой-либо из отелей "Hyatt Rigency"(25).
Мы не будем далеки от истины, если предположим, что упомянутые общественный центр и знаменитые атриумы "Hyatt Rigency" создавались как многоцелевые. Но вряд ли можно наметить общее в архитектурных подходах в том и в другом случаях, кроме констатации многофункциональности. И здесь не важно различие их функционального состава и объемных решений. В обоих случаях важна нацеленность на ре-креативный эффект, закономерно ожидаемый от агломерации различных функций в едином общем объеме или в одной оболочке архитектурного сооружения. Также важна интуиция проектировщиков, предвосхищающая актуальное и потенциальное ре-креирование среды. Первая актуализируется при нашем с ней "соприкосновении". Здесь ре-креативные свойства среды как бы лежат на поверхности и даже могут быть измерены(26). Для второго случая рекреативные свойства не имеют явного выражения. Их оценка как рекреативных складывается исходя из соотнесения замысла среды и реализации замысла. А это требует предугадывания того, что не может исходить только из закладываемого в проект среды набора функций.
2.3.4.
Рамки и границы ре-креативного
эффекта
В первом приближении проблема предстает как невозможность выделить ре-креативный эффект архитектурной среды, отталкиваясь от описания уже осуществленных архитектурно-градостроительных решений. С этой целью мы и привели выше пример двух "рекреативных образований". Картина ре-креативности средообразования должна строиться в рамках понятий и представлений, идей и концепций, методов и логики средового исследования и проектирования. Или по другому: по материалу абстракций, используемых архитектурным и иным профессиональным мышлением.

Тогда дальнейшая онтологизация рекреативности возможна только в идее пространства и формы, в которых мы вправе ожидать ре-креацию - воспроизводство и восстановление - среды. Поэтому конкретизации и детализации подлежит следующее абстрактное утверждение: рамками и границами осмысления ре-креативного эффекта являются различного рода разрывы в процессах деятельности по созданию среды. Данные процессы должны рассматриваться как максимально широкие, охватывающими всю конкретику и детали средообразования. Идея разрыва вводится для указания на затруднения и рассогласования профессионального мышления о средообразовании(XXV). Затруднения и рассогласования обусловлены во многом следующим парадоксом. Признав в качестве атрибутивных качеств среды ее континуальность, непрерывность, своеобразную "сплошность", тем не менее на практике мы сталкиваемся с дискретностью, фрагментарностью деятельности средообразования.
Означению разрыв, тем самым, подлежит целый класс эпистемических единиц, о которых наперед мы можем знать только следующее: существуют некоторые процессы и тенденции средообразования, реальное течение и направление которых определенно непредсказуемы. Справиться же с непреодолимой сложностью описания подобных фактов мышление, всегда заинтересованное в законосообразности (а также воспитанное в духе проектирования), не может.
Подчеркнем особенность разрыва как невозможность его преодоления изнутри же собственных границ. В противном случае обозначаемая нами ситуация всегда может быть рационализирована за счет введения, например, дополнительного типа (здания, функции, технико-экономического показателя, потребности, образа, знака...). Типологический прием (как он оформился в профессиональной сфере архитектурного и другого предметного исследования и проектирования) в ситуациях так означенного разрыва не применим по принципу.

рис.3

© priss 1999

2.3.5.
Условия-задачи рекреативного
средообразования
Исходная схема картины рекреативного средообразования предельно абстрактна и постольку неспецифицируема. Это необходимое онтологическое требование к ее основаниям. Минимум элементов, их пиктографичность и простота рисуют мысленному взору-представлению логическое обстоятельство разрыва: прерывность, нелинеарность, сдвиг, неконтинуальность, сбой, недостаток, зазор, недлительность (см.рис.3).
Развернем данную логическую схему до определенно выразительных форм, привнося этим лишь топологический смысл "взаимодействия" проявляющейся при этом конструкции. Задачи, которые теперь могли бы прочитываться незаинтересованно (а значит, и объективно), должны в самом принципиальном виде символизировать возможно полный состав подходов к решению схематизируемого разрыва(27).
Условия, обозначившиеся еще двумя рисунками (рис. 3.1 и 3.2), могут быть прочитаны как условия-задачи:
а) категориального разграничения форм существования в мышлении феноменов средообразования,
б) определения типов организационного отношения, привлекаемого и востребуемого характером схематизируемой ситуации,
в) приемлемости привлекаемых интерпретаций.
Порядок условий дан по степени их важности и, с нашей точки зрения, в единственно возможной иерархии. Действительно, категориальное разграничение есть процедура, определяющая весь строй дальнейших действий, скрепляющая этот строй в отсутствии или потери практического смысла и в запрете на предвосхищение результатов. Но самое главное - задающее место действиям, затевающимся на листе бумаги, в их взаимоотношении с "большим" миром среды.

рис.3.1, 3.2

© priss 1999

Для выполнения этой процедуры разделим каждую из схематических задач на зоны-топы: (1) предшествующие разрыву, (2) следующие за ним и (3) подлежащие согласованию первых двух(28). Вне зависимости от возможной содержательной интерпретации, зоны-топы различны прежде всего по формальным основаниям: логически формальным (например, по процедурам выведения), топологически формальным (например, по взаиморасположению в очерченном прямоугольнике рисунка), хронотопически формальным (например, по порядку счета) и тому подобным основаниям.
Формы существования в мышлении предпринятой к описанию средообразовательной ситуации, отталкиваясь от каждого из двух задачных условий, обнаруживают себя в типо- и топологических обстоятельствах действия с целым(29).
1) Для первого условия (рис.3.1): Предшествующая зона-топ характеризуется формой "искусственного" существования процесса средообразования ("порождение" среды). Эта же характеристика привносится и в разрывную, подлежащую согласованию, зону-топ. Зона-топ последующего существования средообразования облекается "естественной" формой ("усвоение" среды). Если же "естественная" форма переносится на зону-топ разрыва, то тем самым исключается "история" средообразования. В противоположность ситуации, когда вносимая в разрыв "искусственная" форма есть условие возобладания над непредсказуемостью процесса средообразования.

2) Для второго условия (рис.3.2): Если зона-топ разрыва облекается "естественной" формой, то предшествующая и последующая зоны-топы заключаются в "искусственную". В данной схеме можно видеть "самоорганизацию" средообразования в его составляющих, вынужденных к этому, будучи заключенными между контролирующими

рис.3.3

© priss 1999

их "искусственными" формами средообразования. Таким образом, во втором условии-задаче средней зоной-топом означается квази-естественный механизм порождения среды.
3) Для полноты задачных условий введем оппозицию первым двум, по существу обладающим тождественными логиками. В третьем условии-задаче (рис.3.3) ограничимся лишь двумя зонами-топами, но предпошлем им более слож-ные категориальные разграничения. Взаимодействующими в этом условии будут, наряду с "искусственной" и "естественной" формами, и формы "искусственно\естественные" и "естественно\искусственные".
Замещением же разрыва (представленного в первых двух условиях как "зазор", "пауза") служит само мысленное обращение к таким формальным характеристикам, как искусственно\естественное и естественно\искусственное(XXVI), (30).

2.3.6.
Зона "невмешательства"
Если мы исследуем некоторое явление, то внутренней целью исследования является описание явления как воспроизводящегося. Тогда возможна и онтологическая картина, препятствующая и даже исключающая изменение описываемой формы без последствий для способа существования явленного исследователю средообразовательного процесса.
Исследование средообразования уже необходимо постольку, поскольку необходимо определение "зоны невмешательства" усилий проектирования и организации в естественно осуществляющий себя способ средообразования. Если же предпринимаются организационные усилия по отношению к способам существования средообразовательного процесса, то принятое его категориальное определение предписывает нам принятие факта постоянной зависимости формы от характера организационного отношения. Грубо говоря, принятие факта постоянных усилий формы.
Итак, исследоваться нечто как рекреативное средообразование может только в том случае, если построена специальная мыслительная форма, способная содержать это нечто. Момент построения формы есть несомненно момент искусственный, предписывающий постоянство возобновления усилий формы. С другой стороны, воспроизведение в мысли такого предмета, как "процесс конкретного средообразования", описываемого данной формой, есть момент как бы естественный. Иначе мы не обретем ни только условий для исследования, но и вообще видения средообразования. Другими словами усилие формы есть усилие формы, а не некоторое непосредственное воздействие на ткань процесса. Цель данного усилия - в освобождении нашего представления от "гнета" конкретности среды.

2.3.7.
Категориальная типология сред
Категоричность суждения может быть поддержана категориальной типологий среды. В качестве типологического минимума достаточно трех типов (впрямую не связанных с зафиксированными выше задачами-условиями средообразования). К первому типу отнесены среды "естественная" и "искусственная". А их виды возможны как результат исследовательского или проектного отношения к средообразованию. Второй тип задается в категориальном доопределении исследуемой и\или проектируемой среды как среды "существования" или среды "семиотической", что предполагает вещественные или знаковые результаты их видообразования.

Третий тип есть категориальное переопределение сред существования и\или семиотической как "сплошной" среды и\или "дискретной" с уточнением их видов как сред однородных или составных (см.таблицу). Сосредоточение внимания на общих понятиях и представлениях о средообразовании позволяет внести еще ряд деталей в онтологическую картину рекреативного средообразования. В качестве таковых рассмотрим "существование" рекреативного средообразования, его "существо" и "сущность". Существование рекреативности предполагает своим условием констелляцию множества составляющих механизма средообразования. Методически описать это невозможно в принципе. Ясно, что реально здесь процесс средообразования выходит за рамки и границы предначертанного ему плана (или замысленного проекта).

I		II		III
среды искусственная и естественная		среды существования и семиотическая		среды сплошная и дискрентная
проектируемая среда	исследуемая среда	вещественная среда	знаковая среда	однородная среда	составная среда
виды работ и задач
ситуационный анализ	аналитика ситуации	артикуляция значений существования в среде	семиотизация способов существования в среде	различение материала (функций) при совпадении функций (материала), содержащихся средой	отождествление или безразличие к функциям (материалу) с различением материала (функций), составляющих среду
планирование средообразования	прогнозирование средообразования
прожектирование средообразования	фактуализация средообразования	дертикуляция значений существования в среде	семиотическая шифрация способов существования в среде
верификация и утверждение версий назначения среды	фальсификация и опровержение знания происхождения среды

Лишь отдельные моменты этого "выхода" объективируются в результате исследования (или в ходе мониторинга средообразования). Существо рекреативности выражается в обретении ею уже собственной меры и в складывании соответствующей институции. Сущность рекреативности выражается, прежде всего, в ее нацеленности в иное существование. Специфическим условием последнего являются наряду с обретенным институтом-механизмом воспроизводства(31) и внутренние потенции, инициируемые как отказом от прототипов, так и становлением новых программ средообразования.
Проиллюстрируем эти онтологические детали на примере 1-го категориального типа среды. Сущность рекреативности - в выделении и разделении как самостоятельных двух направленностей процесса средообразования: искусственного и естественного. Под первой подразумевается целенаправленная деятельность и комплекс ее технической оснащенности. Под второй - средообразование, происходящее как бы "само по себе", не порождаемое конкретным проектным замыслом и связанным с ним комплексом работ. Если чуть по-другому, "естественным" средообразованием предстает та ситуация, в которой: (а) предполагается реализация проекта ("искусственной" среды), а также (б) реализуются те процессы исходной ситуации, которые продолжают осуществляться в ходе реализации проекта и после того, как его реализация завершена.

Существо рекреативности предполагает оискусствление протекающего процесса средообразования, придание ему привнесенной извне структуры. Это с одной стороны. С другой стороны, предполагает оестествление искусственных процессов с тем, чтобы опять же отнести их в мысли к процессам "естественного" средообразования. Для рекреативности средообразования принципиально (существенно), что тот или иной тип описания (или характер действующего механизма средообразования) не являются отдельными тактами в формировании среды, а представляют собой целостный цикл (или одномоментное состояние).
Существование рекреативности выводит ее из статуса предметно-организованной деятельности и нагружает фундаментальным значением средообразования. Вместе с тем, в форме представления (описания) ре-креативности должны быть сохранены ее существо и сущность такими, какими они мыслились, будучи замыслом проектировщика или моделью исследователя. Залог этому - в действительности рекреативности среды для проектировщика и в реальности рекреативности для его контрагента. Это разные объективности, мнимое противоречие которых мы попытаемся снять на следующем шаге исследования.

(22) - Мы же намечаем подходы к а-психологическому и к а-социологическому описанию механизмов ре-креативности архитектурной среды. А также к выявлению знаков подобных механизмов - знаков, за которыми стоит, как предполагается, фундаментальное свойство среды.
(23) - Даже если под таковыми процессами подразумевать деятельность и деятелей средообразования, имеющих как профессиональное (нормирующее), так и ситуативное, т.е. обусловленное временными обстоятельствами активное отношение к среде.
(24) - "Анализ всегда должен включать воспринимаемые характеристики окружения вместе с ситуацией воспринимающих, их ценностями, их способностями и возможностями. Ни одно сколь-нибудь полезное умозаключение не может быть получено, если исследуется лишь то, что может быть увидено, или то, как люди смотрят: глядящие и рассматриваемое должно учитываться в единстве. Именно поэтому мы оцениваем качество воспринимаемого окружения сообразно определенности той или иной группы людей" (63, с.225). "Предметный мир, в котором мы живем, формуется руками всех этих "проектировщиков" (там же, с.227).
(25) - Мы ни в коей мере не принижаем проектное решение общественного центра и издержки его реализации, приводя сравнение с "высокой технологией" отеля. Возведение подобного сооружения на селе есть несомненное достижение стройиндустрии тех лет. Но нас, прежде всего, интересует система архитектурных представлений.
(26) - Ю.Н.Лобанов даже вводит в своем исследовании соответствующий измеритель - рекреон (65).

(27) - Упреждая образность и ассоциативность восприятия, усилим схематичность задаваемых обстоятельств: решаемой ситуации нет нигде, кроме как на данном листе бумаги (а равно, на ватмане, подрамнике, кульмане...). Ситуация существует как графическая и не содержит ничего, кроме логики изображения.
Именно поэтому в подобных обстоятельствах применимы самые общие на сегодня формы мышления, а также актуальны мыслительные процедуры с продвинутыми понятиями (системы, процесса, творения...).
(28) - Деление производится только в логике рис.3.
(29) - "Четыре возможности действия с целым... Каждая из схем выражает одной ей свойственное распределение типологических параметров: <целостность> представлена границей круга, <внутреннее> - тем, что находится в пределах этой границы, <внешнее> - тем, что расположено за ее пределами, <порождающее> - это позиция, представляемая левым концом стрелки, <усвояющее> - позиция, соответствующая правому ее концу... Все схемы, взятые вместе, очерчивают пространство... означаемого целого" (24, с.178).
(30) - Онтологичность перечисленных ситуаций средообразования хотя бы в том, что предпринятое категориальное определение формы существования в мышлении такого предмета, как "процесс средообразования", налагает достаточную строгость и контроль на сознание, ассоциирующее воспринимаемые феномены средообразования.
(31) - Данный институт представляет собой целевым образом развернутую инфраструктуру. Для городской среды - это архитектурно-строительная деятельность.

ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 2

1.1
Методическая и теоретическая форма, способная обеспечить изучение и создание среды, складывается из ответов на вопросы о целостности среды, многообразии средств выразительности, экземплифицированности рекомендаций, становящегося характера средообразования и пр.
1.2
Решающим отличием теоретической и методической форм средового исследования от "несредового" служит не столько схватываемость ею разнообразия вещей среды (а также ее образов, способов проживания и схем поведения), сколько индифферентность к типологическим сеткам, взаимообращение части и целого, возможность описать средообразовательный цикл. Эти же характеристики приписываются и требующейся единице средообразования.
1.3
Подобные единицы могут быть выделены, как минимум, в трех типах исследований: с неявно заданным объектом, в отсутствии типологических описаний, собственно в средовом исследовании. Все три исследовательские ситуации нуждаются в понятийной и категориальной разработке "действительности (картины) среды".
1.4
Категориально-понятийное описание действительности (картины) средообразования служит: оснащению установки средового сознания на "целостность", обретению им соответствующих онтологий и моделей, локализации априорной целостности в деятельности, реализующей те или иные идеи средового подхода.
2.1
Действительность (картина) средообразования строится с целью решения двух важнейших моментов: неопределенности среды и ее связности. Неопределенность - уже нормативное требование, отличающее средовое образование от функционально и типологически определенного архитектурного объекта. Связность - онтологическая характеристика.
2.2
Неопределенность и связность выражают собой характеристики значимого для атехнологичного средового образования состояния - наличия в его составе т.н. "пустых мест" или, что то же самое, пауз в непрерывности средовых событий и явлений.
2.3
Логическое и функциональное понятие ре-креативности служат для отражения паузы как разного рода разрывов в средообразовании. В иерархии разрывов основное внимание привлекает разрыв между сложностью среды и ее определенностью. Для установления соответствия между данными характеристиками отношение сложности\определенности дифференцировано на ряд значений.

2.4
Дифференцированные значения сложности\определенности позволяют получить логические схемы складывания средового новообразования в его "естественном" режиме. Тем самым показано, что гуманитарная линия разработок понятийного (и терминологического) языка средового подхода находит себе опору в аппарате системно-структурных представлений и концепций.
2.5
Перемножение функционального и логического понятий ре-креативности очерчивает задачи деятельности средообразования: от фиксации определенного новообразования среды до ориентации теории и практики средообразования на его фундаментальные процессы. Например, на процессы ре-креации и деструкции среды.
3.1
Введенные понятия фиксируют и предоставляют возможность регулирования отношением сложности\определенности, весьма важным обстоятельством для экстремальных состояний средообразования.
3.2
Атехнологичный экстремум, описываемый пятью видами ре-креативности среды, убедительно показывает, что ре-креативный процесс всегда шире отпущенного ему "объема" пространства. Границы средообразования и средообразовательной деятельности оказываются более широкими в силу привносимых "извне" сценариев средообразования.
3.3
Размывание границ средообразования своим следствием имеет неуправляемость в мысли его процессами. Поэтому регулирование средообразованием как возможность есть прежде всего необходимость помыслить эти процессы. Онтологизация идеи ре-креативности архитектурной среды возможна только в идее пространства и формы, в которых мы только и можем ожидать эффект ре-креативности.
3.4
Основная онтологема ре-креативного средообразования - разрыв. Этому означению подлежит целый класс эпистемических единиц, отображающих реальные процессы средообразования, течение которых определенно непредсказуемо.
3.5
Различаются два типа условий для работы с "разрывами" средообразования - исследовательское мышление и организаторское. Для обоих условий существует общая категориальная типология сред, но по различному трактуемые задачи средообразования.

СХЕМАТИЧЕСКИЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ

схема-иллюстрация 1

схема-иллюстрация 2