К ПАРАГРАФУ 1.1

Примечание I
Тональность и мотив данного выбора как нельзя лучше передает мысль Карла Ясперса: "Мы прорываемся через нашу среду к идее мира, к которому принадлежат все миры, более того, мысли. Мы выходим за пределы мира и можем мысленно представить его исчезнувшим, будто он есть ничто"(110, с.426).
<<<назад
Примечание II
Для категории: (1) "Чтобы понимать метаморфозы с архитектурной формой, нужно различать исторические трансформации категории (формы) от стилистических или иных модификаций архитектурной формы".
(2) "Разделение рефлексивных и операциональных смыслов в понимании архитектурной формы...", "особенно важно разделение языков и метаязыков, формирующихся в деятельности и в мышлении, как операциональных средств описания архитектурной формы.., в том числе выбор и установление отношения конструктивности как принципа категориального отнесения свойств вещи к ее форме".
(3) "Особая роль архитектурного воображения в философской проблематике".
Для понятия: "Снижение интереса к архитектурной форме компенсируется повышением внимания к иным понятиям архитектурного мышления, в частности к понятию тип. Существуют работы, рассматривающие как саму категорию типа.., так и связанные с ней категории архетипа, стереотипа, прототипа и пр. Они весьма актуальны, но едва ли могут исключить или обесценить вопрос об архитектурной форме. Это разные вопросы, связанные с разными логическими проекциями предметной среды" (76, с.58, 87).
<<<назад в текст
<<<назад в сноску

Примечание III
"Проблема понимания образа стала камнем преткновения с появлением искусства нашего века". "Покуда человек помещал себя в неразрешимое, пустое пространство, его сознанию некуда было проецировать себя и неоткуда было считывать свои замыслы. Вещи не могли служить для них экраном, то есть присваивали себе образ и поглощали его". "В обыденном опыте мы никогда не имеем дела с образами как таковыми, но всегда с образами, зафиксированными на каком-то носителе и какими-то материальными средствами. Только принятие особой культурной условности, особой установки смотрения, как бы удаляющей носитель с глаз долой (на задний план, на периферию зрительного поля), позволяет нам видеть, созерцать и переживать образ как таковой, в его чистой, развеществленной образности".
Эти цитаты почерпнуты нами у О.И.Генисаретского из его эссе "Образные среды" (20, с.93, 92, 83), содержащие, как нам представляется, важнейшие вопросы и положения средовой герменевтики: герменевтики пространства (и его проживания), герменевтики образа (и его восприятия), герменевтики вещи (и обладания ею). Дополним цитирование еще одним замечанием: "...нет пустых пространств, а есть лишь среды, наполненные жизнью" (там же, с.90).
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 1.2

Примечание IV
Под экстремумом мы здесь подразумеваем не сугубо физико-математическое понятие, а имеем в виду достаточно широкий круг явлений, оттеняющий т.н. нормальные события и явления. В этом смысле мы здесь следуем И.Лакатосу, утверждавшему, что "если мы хотим изучить что-нибудь действительно глубоко, то нам нужно исследовать это не в его "нормальном", правильном, обычном виде, но в его критическом положении, в лихорадке и страсти. Если вы хотите узнать нормальное здоровое тело, то изучайте его, когда оно болеет. Если вы хотите узнать функции, то изучайте их странности. Если вы хотите познать обычные многогранники, то изучайте их причудливые обрамления" (51, с.35).
<<<назад
Примечание V
В качестве такового аналога мы меньше всего имеем в виду классификационную номенклатуру пространств и помещений общественных зданий, имеющих достаточно жесткие функциональные и объемно-планировочные стандарты и нормали. В первую очередь подразумевается функциональный и планировочный "излишек", намекающий на существование функций и пространств общественных зданий, не отраженных в стандартах и нормалях, но требующих от интуиции проектировщика своего непременного воплощения. Наиболее отчетливо эта тенденция прослеживается в архитектурных решениях уникальных сооружений: гостиниц, театров, крупных транспортных и торговых комплексов...

ТАБЛИЦА ПРЕВЫШЕНИЯ ПАРАМЕТРОВ

город	название театра	% превышения нормы(1)
		50	0	75	0	100	0	125	0	150	0	175	0	200	0
Томск	драматический
Горький	юного зрителя
Кишинев	оперы и балета
Пермь	драматический
Кинешма	драматический
Саратов	юного зрителя
Рига	им.Райниса
Улан-Удэ	драматический

50

0

75

0

100

0

125

0

150

0

175

0

200

0

Курск

драматический

Екатеринбург

юного зрителя

Комс.на Амуре

драматический

Луцк

муз.-драмат.

Мары

драматический

Краснодар

им.Горького

Омск

драматический

Вологда

драматический

Черкесск

драматический

Семипалатинск

драматический

Орел

им.Тургенева

Владивосток

драматический

Уфа

Русский драм.

Симферополь

муз.-драмат.

Днепропетровск

оперы и балета

Хмельницкий

муз.-драмат.

Москва

МХАТ нов.здание

Сумы

муз.-драмат.

Абакан

муз.-драмат.

Вильнюс

оперы и балета

Хабаровск

муз.комедии

Кызыл

муз.-драмат.

Так, в отношении театрального фойе практически невозможно привести ни одного примера полного следования нормативным положениям (и даже "мягким" рекомендациям). Тенденция имеет давнюю историю. Не выдерживались Временные строительные нормы ВСН-43, Указания по проектированию театров УПТ-63, СНиП П- Л.20-69 и его последующие редакции. Видимо, так будет и впредь, если нормали будут по-прежнему основываться на "обобщении опыта", а не на изучении механизмов средообразования.
Объяснение тенденции двояко - сугубо архитектурное и социологическое. Отказ от ярусной организации зрительного зала внес свои коррективы в компактную схему зрительского рекреационного комплекса. Большинству фойе зрелищных зданий сегодня присуща фронтальная композиция по отношению к зрительному залу. Но амфитеатральное решение последнего предполагает увеличение его поперечных размеров по сравнению с ярусной организацией. И чтобы фойе не превратилось, следуя за увеличением ширины зала, в "коридор", с неизбежностью приходится увеличивать и ширину фойе по сравнению с нормативным (93). Хотя "коридорная" схема и считалась оптимально соответствующей структуре зрительского поведения (7).
С другой стороны, минимальная комфортная площадь для подобного типа функциональных помещений должна составлять порядка 4 кв.м/чел. (70). Но даже в этом случае площадь фойе при зале в 1000 мест не должна превышать 600 кв.м. Это означает - в фойе одновременно могут находиться всего 150 человек (!), из пришедших на спектакль. И практика свидетельствует, что заполняемость фойе редко превышает 20% вместимости зала (2), что служит явно отрицательной реакцией зрителей на "тесноту" пространства фойе. Характерной иллюстрацией служит поэтому "завышение" параметров фойе в современных театральных зданиях - до 200% от нормативного (см.табл.).
<<<назад в текст
<<<назад в сноску
Примечание VI
Так, например, "Штуттгартская школа противопоставила себя классической философско-эстетической традиции, исключив изначально мировоззренческие проблемы и провозгласив "смерть семантики". Архитектуру предполагалось исследовать с позиций "позитивного", т.е. естественно-научного знания. В рамках этого знания разрабатывалась "рациональная" эстетика на базе семиотики, математики и теории информации. Был подвергнут критике и семантический подход к архитектуре с позиций лингвистического структурализма, ведущего начало от работ Соссюра. Вместо попыток установления значений архитектурных объектов или среды, было предложено использование семиотики как формального метода (метатеории)" (52, с.85).

"По отношению к объекту проектирования всегда существует, по крайней мере, один негативный объект или функциональное пространство, которое его определяет. Так, в структуре города может быть вычислено: позитивное пространство (застроенное) и негативное (незастроенное). Очевидно, что объект архитектурного проектирования должен определяться с учетом этого негативного пространства" (там же, с.94-95). "Не всякое формальное различие в архитектурной форме отсылает нас к смыслу, который обозначен, уже получил интерпретацию в культуре, т.е. включен в процесс коммуникации и может быть понят. Формы же реализуются не в понятии, а в объекте(2). Языки архитектуры с этих позиций не изучались, поэтому их значимые элементы не выявлены, не обозначены и не описаны, не говоря уже о том, что всякая классификация должна строиться не на основе описания отдельных знаков, а с учетом специфики знаковых структур и их реализации в конкретных языках, обслуживающих реальную сферу деятельности" (там же, с.106).
<<<назад в текст
<<<назад в сноску
Примечание VII
Исследовательское отношение к атехнологичному пространству, а также и вопросы, с ним связанные, наиболее сжато можно выразить в формуле - исследование обстоятельств, условием которых является "свободное время". Мы сознательно закавычываем это понятие, т.к. не сможем в нашем исследовании учесть всю тяжесть философской нагрузки, принимаемой на себя данным понятием. Но, тем не менее, рискуем отметить, что "архитектурной средой" имеет смысл в контексте данного исследования (а возможно и шире) называть лишь то, что составляет условия и обстоятельства свободного времени(3).
<<<назад
Примечание VIII
Эта интерпретация наиболее близка нашей идее "паузы", поскольку характеризует отсутствие четкой функциональной направленности, являет условия "потребления" среды как целого, снимает напряжения от функциональных ролей, подразумевает скрытую перестройку деятельностных программ (46, с.9). Но она же и ставит вопросы по поводу описания и моделирования подобных обстоятельств (учета и задействования сценариев контрагентов проектирования, предъявляемых на чуждом профессиональному проектированию языке; спонтанности самих актов сценирования; проблематичности выделения "действительного" субъекта средообразования и проч.).
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 1.3

Примечание IX
Насколько важными являются точность или неопределенность имени, говорит средовое замечание Чарльза Диккенса: "Зал для пассажиров не был комфортабелен, иначе он не был бы залом для пассажиров" (37).
<<<назад
Примечание X
Материалы и результаты исследований, на которые мы здесь опираемся, отражены в следующих публикациях:
Голубев Г.Е., Анджелини Г.М., Модоров А.В. Современные вокзалы. - М.: Стройиздат, 1967.
Евреинов Ю.Н. Аэровокзалы местных воздушных линий. - Киев, 1968.
Козлов П.С. Пансионаты для семейных. - М.: Стройиздат, 1977.
Кузнецов С.Я. Принципы и методика формирования рекреации в системе школ. \\ Дисс.на соиск.уч.ст.канд.арх. - М.: МАрхИ, 1974.
Магидина М.И. Архитектурно-планировочная структура современных зданий педагогических институтов \\ Автореф.диссерт.на соиск.уч.ст.канд.арх. - М.: МАрхИ, 1973.
Наумов С.Ф. Профессионально-технические училища. - М.: Стройиздат, 1976.
Ольхова А.П. Гостиницы. - М.: Стройиздат, 1983.
Поташникова Г.З. Типы зданий оздоровительно-купальных комплексов для строительства в городах. \\ Автореф.дисс.на соиск.уч.ст.канд.арх. - М.: МАрхИ, 1975.
Ушаков В.А. Архитектура интерьеров аэровокзалов. \\ Автореф.дисс.на соиск. уч.ст.канд.арх. - М.: МАрхИ, 1966.
Черепахина А.И., Ломакина М.А. Интерьер и оборудование зданий торговли и бытового обслуживания. - М.: Стройиздат, 1972.
Яворовская М.Э. Интерьер туристских учреждений круглогодичного использования. - М.: Стройиздат, 1975.
<<<назад в текст
<<<назад в сноску

Примечание XI
Даже в зрелищных зданиях, не говоря уже о вокзалах, где рекреационное (атехнологичное) пространство доминирует над "основным" типологическим, язык его описания в различной литературе бессодержателен и нейтрален к разнородной и сложной структуре атехнологичного пространства и действия. Это приводит, как правило, к диспропорции пространственных составляющих структуры среды, к неуравновешенности функциональных компонент и т.п. Хотя атехнологичное пространство зачастую (к примеру, все то же театральное фойе) предваряет оценку здания в целом, тем не менее, в нормах к его проектированию (СНиП) фойе уделяется буквально две строки: площадь на 1 место в зале, высота и ширина кулуаров.
Подчеркнем, что скупость рекомендаций связана не столько с функциональной второстепенностью атехнологичного пространства и процесса в структуре общественного здания или в среде общественного пространства, сколько с трудностью его представления (за отсутствием явных и очевидных расчлененностей, аналогично "технологичным" пространствам и процессам). Остается только догадываться о невостребованных ресурсах, таящихся в их функции.
<<<назад в текст
<<<назад в сноску

рис.6.1

© priss 1999

Примечание XII
Атрибутивное знание - это знание свойств и\или признаков вещей (объектов). Его схема графически может быть выражена следующим образом (см.рисунок 6.1). Главное в этой схеме - направленность интенциональных отношений, устанавливаемых между означающим и означаемым (на схеме символизируются двумя полустрелками). Возможны иные схемы, строящиеся на иных ориентациях связей означающего и означаемого. Например, знание номинативного типа (рис.6.2). Наиболее сложной является схема, соединяющая две процедуры (рис.6.3) в установлении отношения между означаемым и означающим - процедуру замещения (вещи знаком) и процедуру отнесения (знака к вещи).
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 2.1

Примечание XIII
"Принцип неопределенности" является давней традицией в философском осмыслении устройства мира, возникнув, возможно, задолго до античности. В наше время он закрепился как строго научный(4).
<<<назад
Примечание XIV
"Однозначность", "определенность", "параллелизм"... уже не могут служить принципами и регулятивами исследовательской работы вообще и, в частности, в области средовых исследований. Доверие к знаку если и не было подорвано, то было значительно поколеблено уже в прошлом веке. Изменение доверия вылилось в то, что методы классификации, основывавшиеся преимущественно на схемах типа схемы атрибутивного знания (см.также Прим.XII), перестали быть рабочими.

Можно указать на важные, с точки зрения нашего исследования, обстоятельства подобной смены отношений и доверий. Это, во-первых, утрата надежды на построение всеобщей грамматики и, во-вторых, замещение понятия "организм" понятием "характер".
Таким образом, был обусловлен новый режим и заданы иные принципы организации исследовательской работы: множественность интерпретаций, конфликт между различными интерпретациями, уход интерпретаций в бесконечность, отсутствие "абсолютной" точки, из которой интерпретация исходит, судит о себе, решает. Избыточность интерпретаций, как одна из глубинных характеристик современной культуры (99, с.54), закономерным образом "отражается" в идее архитектурной среды, впитывается ею.
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 2.2

Примечание XV
Внимание к разрыву не есть формальный методологический прием. Это внимание, для которого, словами М.Мамардашвили, "любое дело можно представить как последовательность актов. Но среди них есть некий акт, который не является ни одним из них. Нечто вроде паузы, интервала, внешне не выраженным никаким продуктом; нечто требующее громадного труда, являющееся точкой очень большого напряжения всех человеческих сил, но никак не разряжающееся в реактивных поступках, в делании дела и даже эмоциях" (57, с.28).
<<<назад
Примечание XVI
Как представляется, линия "гуманитарного" и линия "систем и структур" если и являются здесь оппозицией, то сугубо рабочей и конструктивной. Известно, что лингвистика и семиотика сами развивали и в свое время далеко продвинули методы исследования систем и структур. Разумеется, у системно-структурных представлений есть и откровенно "техническая" опора, заимствованная буквально из области инженерной мысли. Но, тем не менее, эта внешняя, поверхностная характеристика, в своей глубине являющаяся именно творческим началом, творческим поиском. А весь "техницизм" здесь - это слуга творческого, креативного процесса.
<<<назад
Примечание XVII
Опасения по поводу подобной передачи вызываются неясностью результатов средообразования, отодвинутых в достаточно отдаленное будущее - их возможной рекреации или деструкции. Не касаясь сейчас интуитивно-творческого начала в проектировании среды, отметим те границы, которые априорно структурируют видение среды ее исследователем или проектировщиком. Структурированию подвергаются размытые границы, диффузия содержаний отдельных областей среды и т.п., явившихся следствием уже довольно продолжительной исторической работы идеи среды. Одним из основных регулятивов, устанавливающих границы "внутреннее-внешнее", служит категориальная пара "организм-среда".

Критика этой категориальной оппозиции, как базовой для методологической установки средового подхода, предпринималась уже неоднократно. Мы вносим в эту оппозицию (от которой средовое сознание еще долго не будет свободным) необходимую специфику и ряд запретов.
Во-первых, и эмпирическая и логическая пары "человек - его окружение" под эту категорию не подводятся. По крайней мере, мы настаиваем избегать подобного подведения, особенно подстановки на место организма представления о человеке. Под организмом мы подразумеваем, напротив, особую функцию среды - ее рекреативность. Распространяя на нее принципы, следующие из категории организма. Поэтому данная категориальная пара должна браться не со стороны логической оппозиции, а со стороны конструктивного приема, например: "организм в функции продуцирования среды", если грубо. И именно в этом конструктивно-функциональном отношении, известном в системном подходе как "механизм-процесс", следует рассматривать отношение "рекреация-среда" (со-значаемого здесь с отношением "организм-среда").
Во-вторых, архитектурная среда в сравнении со "средой вообще" является понятием более тонким и поэтому требует более тонкой оппозиции. Так, в исходной оппозиции категория организма развертывается для нас понятием формы, например: "организм как форма движения в среде" (при необходимом логическом допущении разоформленности среды). Но архитектура (и более неопределенное - архитектурная среда) есть прежде всего "оформленное", "сформированное" и "оформляющее", "формируемое". В этом смысле означение рекреации как организм производится с целью выделения особого, органически присущего архитектурной среде свойства.
<<<назад
Примечание XVIII
Дадим схематическое (образное) описание этой задачи, прибегнув к изображению рекреативного цикла (рис.6.1):
а) выделение "лакуны", паузы в событиях средообразования,
б) привнесение в "пустое место" человеческой активности,
в) закрепление активности в чувственно воспринимаемых формах,
г) обретение собственной структуры,
д) взаимодействие внутренней структуры с окружением,
е) автономное существование средового новообразования.
<<<назад

Примечание XIX
Т.е., не воспроизведения определенной деятельности за счет складывания необходимых ей обстоятельств (временных, пространственных, вещественных), а ее порождения. И которая вне создаваемых обстоятельств просто бы не осуществилась. Подчеркнем, что подразумевается не некоторый тип деятельности (например, обучение, которому для воспроизведения также необходимы конкретные обстоятельства, но которое как тип деятельности может существовать и помимо них), а деятельность именно порождаемая конкретными обстоятельствами и как тип генетически с ними связанная.
При обращении к атехнологичному архитектурному образованию в руках архитектора оказываются три первоначала:
- время, как условие свершения деятельности,
- деятельность, обретающая в это время пространственные обстоятельства, и

- пространство, как возможность временного существования деятельности в некотором ее объеме свершений. Здесь мы также подразумеваем идею цикла, в котором угадываются порядок и закономерность. Именно к этому смыслу понятия цикла, в котором В.А.Никитиным (61, с.155) описывается в истории движение архитектурных парадигм, мы обращаемся для выделения значимых состояний средообразования.
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 2.3

Примечание XX
Уже давно фактическим "средовым" положением является причастность человеческой активности не только к содержанию архитектурной среды (по определению искусственной), но и природной. Сравни: "Находиться в условиях" - не может означать просто покоиться "пассивным" образом, составляя часть этих условий. Человек не есть часть своих условий". Это Ортега-и-Гассет говорит о средневековом европейском сознании (65, с.81). Чуть раньше подобное умонастроение высказывает У.Моррис в своей утопии "Вести ниоткуда, или Эпоха мира": "Мир не создан кем-то, чтобы я мог есть, жить, и спать; я сам создаю свою долю в нем" (цит.по 87а, с.61).
<<<назад
Примечание XXI
Мы еще раз уточняем, что наши усилия в онтологизации рекреативного средообразования предпринимаются под знаком а-психилогической и а-социологической интерпретаций описываемых нами механизмов архитектурного средообразования, а также стоящих за ними представлений, порождающих их идей и концепций. Поэтому здесь мы освобождаем себя от описания эмоционально-образных сторон среды, оставляя им, тем не менее, собственное законное место в еще не построенной рациональной картине средообразования. Прежде всего, и это наше убеждение, должна быть построена такая картина.
В поддержку данной точки зрения мы привлекаем замечание А.Г.Раппапорта: "Существует эмоциональное воздействие архитектуры, но нет никаких специальных "эмоциональных" проблем в архитектуре, и то, что мы условно называем "эмоциональной проблематикой", на самом деле есть лишь совокупность художественных и функциональных проблем архитектурной теории и архитектурного творчества, которые, в силу каких-то исторических обстоятельств, стали вызывать особый "эмоциональный резонанс". Но сам факт осмысления этих проблем как проблем, имеющих дело с чувствами и эмоциями, - исторически глубоко закономерен" (4, с.30). Мы не против эмоциональной проблематики, мы против ее психологизации и "натуралистического принципа, из которого берет свое происхождение также и "психологизм" (там же , с.34), выводящий переживание непосредственно из воспринимаемых, ощущаемых реальных обстоятельств, минуя сложно иерархированный идеальный мир культуры, в котором "архитектура выражает общие представления об образе жизни независимо от того, предлагают ли ее авторы какие-либо средства расслабления и наслаждения или не предлагают" (там же, с.35).
<<<назад

Примечание XXII
Практически невозможно указать на примеры адекватности форм реализации замысла проектировщика и сценария его контрагента. Так или иначе, архитектурная среда подвергается преобразованию со стороны последнего, идет ли речь об ее истории (т.е. больших временных лагах) или ее настоящем. Этой участи не избегают даже памятники архитектуры. И если не выносить оценочных суждений данному явлению (считая, например, деструкцию среды одним из "нормальных" процессов), то мы должны признать, что границы средообразующей деятельности, как правило, шире границ, ей предписанных и отпущенных.
<<<назад

Примечание XXIII
Рекреативное понимание средообразования следует как бы перевернутому привычному смыслу: не реализации во фрагменте архитектурной среды определенной меры "человеческого" и "технического", а их произведение из некоей изначальной "органичности". Другими словами, не усмирение двух противоречивых, разнородных начал, а условие актуализации в материале архитектурной среды существа того и другого. В этом случае может быть снята уже давно не плодотворная оппозиция, навязываемая средовому подходу натуралистическим восприятием архитектурной среды (105, с.10).
В этом смысле проблема исследования рекреативности средообразования может формулироваться следующим образом: рекреативность как возможное осуществление принципа органичности среды не предполагает "человеческое" и "техническое" существом архитектурной среды, и, тем более, существующими самими по себе ее феноменами, а предполагает их срединными образами между архитектором и "средой", срединность которых не позволяет приписать их ни самой-по-себе "реальности" среды, ни нашим идеям о ней, но которые, тем не менее, в силу определенных культурно-исторических обстоятельств эволюции архитектурного проектирования возобладали в его философско-идео-логическом содержании (об этом см.24, 59).
И еще раз подчеркнем, что фиксируемая проблематика встает при рассмотрении рекреативности не столько как отдельного, изолированного явления архитектурного средообразования, а, сколько как его составляющей. Но как показывает анализ атехнологичного средообразования, рекреативные образования даже при наличии достаточно сложной морфологии имеют чрезвычайно условные границы (см.также Прим.17), которые бы выделили ее для наблюдателя в "инородной" архитектурной среде. Благодаря действию механизмов рекреирования среды, "границы" лишаются какого-либо функционального и конструктивного смысла. Подобное средовое образование как бы теряет свои морфологические признаки. Но это вовсе не означает исчезновения рекреативной функции. Но все же этот момент ставит вопрос о носителе рекреативной функции, ставит вопрос о материале, в котором протекают рекреативные процессы. Вопросы настоятельны тем более, когда мы начинаем вести речь о массиве рекреативных образований, обо всех таких образованиях, наконец, о самой архитектурной среде(5).
<<<назад

Примечание XXIV
Этот курьез вообще характерен для исследовательской практики. Так Чарльз Дарвин во время посещения Галапагосского архипелага обитавших там птиц отнес в своей коллекции к уже известному виду, правда, приобретшему некоторые особенности к месту обитания. А капитан "Бигля" - также страстный коллекционер и орнитолог - не был столь предвзят и самоуверен в определении этого же вида, что, в конечном счете, выявило ошибочность предубеждения Дарвина (11, с.402). Этот факт есть иллюстрация ограниченности таксономии как метода при исследовании такого сложного объекта как "среда".
<<<назад

Примечание XXV
Языку профессии уже давно привычна метафора "архитектуры как второй природы". Наука, обращаясь к "природным" темам, преуспела в создании соответствующих объектов: собственно природы, материи, поля, силы, элемента.., а также в законных предсказаниях и в описании виртуальных событий. Архитектура же, не притязая на равновесные темы, какими могли бы выступить "история", "культура", ограничивается облегченными. "Среда" как объект архитектуры - это как бы взвесь природы и культуры, а равно, материи и истории, даже поля и сознания. А.Г.Раппапорт вообще ставит архитектуру на перепутье науки, искусства и инженерии (77, с.46), что неимоверно усложняет идеализацию и схематизацию ее объекта как объекта архитектурного мышления. Которое отказывается от категории "вещи", предлагаемой в научных, технических и инженерных схемах-понятиях. Которое не освоило категории "деятельности" как методологизации архитектурного мышления. Которое отступило к категории "человек".
<<<назад

Примечание XXVI
"Когда, не смотря на упорную работу, какая-нибудь отрасль науки заходит в тупик, причины этого следует искать не в незнании фактов, а в использовании ложных понятий, не позволяющих данной науке должным образом упорядочить эти факты. Следовательно, чтобы ответить на вопрос - в чем причина неудачи? - может оказаться целесообразным пересмотреть наши концепции, на которых мы сегодня основываемся" (36, с.51). Цитата не говорит о принципиальных возможностях смены фундаментальных оснований, проявляемых для мысли категориями искусственного и естественного, но это важнейший момент пересмотра используемых понятий и моделей. Здесь уместно отнестись вновь к категоризации среды А.В.Рябушиным, отмечающим более высокую степень конкретности реальности среды по сравнению с реальностью вещи (83, с.27).
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 3.1

Примечание XXVII
Станислав Лем так иллюстрирует силу этой идеи. "Задача состоит в приспособлении "организмов" к "среде". Теперь можно произвольно изменять конструктивные данные не только "организма", но и его "мира". Можно, например, создать мир жесткого детерминизма. Либо мир по преимуществу статистический. Либо, наконец, мир промежуточный, образованный наложением друг на друга явлений обоих типов и благодаря этому наиболее близкий нашему. Это может быть "машинный мир", где случаются "чудеса", т.е. явления, противоречащие наблюдавшимся ранее закономерностям. Можно также лишить этот мир чудес. Он может быть "сводимым", "математичным" до предела, либо, напротив, в окончательном смысле непознаваемым. Помимо этого, возможны проявления различных форм упорядоченности" (53, с.174).
<<<назад
Примечание XXVIII
По К.Ясперсу, тем не менее, должны быть идеи и более сильные, ибо "всякая жизнь, кроме жизни человека, есть лишь наличное бытие в своей среде. Напротив, наличное бытие человека обладает полнотой своего явления благодаря тому, что в него проникают следующие способы объемлющего - он либо становится их носителем, либо принуждает их служить себе" (110, с.426).
<<<назад

Примечание XХIX
"Среда", по сути дела, - это мета-уровень конструктивной или познавательной деятельности, направленной на мир как мир нашего существования. И в этом смысле весьма примечательны те практические и теоретические затруднения, с которыми на этом уровне столкнулась география. Наиболее характерными проблемами в географии явились: необходимость в новом представлении объекта исследования, установления междисциплинарных связей, сохранение научного сообщества за счет разработки новых средств исследования и разнообразия области приложения их результатов. В географической литературе сегодня уделяется значительное место их осмыслению именно в средовом контексте. В этом контексте центральная проблема географии распадается на три подпроблемы.
Первая может быть обозначена среда как мир. Мир в этом случае составляется вошедшими в культуру представлениями о "среде", ее моделями, терминологическим аппаратом. Все это вместе входит как целое в научную область географии и географических исследований, их приложений в экологических, хозяйственных, градостроительных, геополитических и прочих проектах. В этой части средового контекста складывается собственно "средовой подход" как мысленное движение в "мире среды". Смысл подобного движения заключается в различении реальности среды и действительности ее исследования, поскольку "часто бывает, что принятая модель применяется в иной обстановке или вопреки более совершенным представлениям о процессах, происходящих в окружающей среде" (29, с.18).

Но наиболее вероятна ситуация, когда средовый подход, как подход-вообще, в своем различении реальности и действительности предшествует отработанным приемам исследования, а также классическим формам научных предметов. Если афористично, то в подходе еще не сущность, но существо среды. Ухватывание подходом, в той форме, в какой он состоялся, существа среды исключает такие ситуации, когда "географы, как и ученые, работающие в других областях науки, попадают ... в определенные семантические ловушки.., с большой легкостью путают символ с "реальностью", для обозначения которой он и был создан" (34, с.586).
В этом смысле подход не должен и не обязан быть строгой логической системой. Его назначение в другом - в поиске выхода из ситуации проблем, вставших именно практически. Выхода за счет смены наличных представлений о "сущности" мира представлениями, еще не достаточно сущностными(6), но, тем не менее, схватывающих иное "существо" мира. Двигаясь в этой действительности, подход расслаивает "существо" (среды) на ее "сущность" и "существование", проводит водораздел между реальными объектами и замещающими их моделями, между существующими средствами и создаваемыми. "Существо" среды, проявляемое подходом, есть ничто иное, как фиксация и постановка проблем в той или иной области существования.
Вторая проблема средового контекста может быть отмечена формулой "среда как область существования". Она фиксируется на комплексе вопросов существования в среде, ее использования, познания и освоения. "Влияние деятельности человека на окружающую среду было очевидным и его масштабы возрастали, но ... вплоть до 60-х годов физико-географы не уделяли должного внимания антропогенному фактору. Вместо этого они предпочли изучать изменения окружающей среды, обусловленные природными факторами. Эту тенденцию еще можно проследить в учебниках" (29, с.166). Но именно география, в основе своей физическая, поставляет сегодня основной массив знаний о способах существования в среде и о способах ее освоения.
Благодаря многоплановости "среды", для географии становится все ближе и значимей ее пространственный смысл. Последний обеспечивает предмету географии с этого момента практическую неисчерпаемость.

Сегодня трудно найти такую область человеческой практики, которую бы не осваивала география и которой бы география не поставляла бы описания приемов и способов существования. "Но, не смотря на то, что специально обученных географов становится все больше, подавляющее большинство по-прежнему весьма смутно представляют себе, чем занимаются географы" (34, с.595). Это замечание стоило бы обернуть на это самое "большинство", смутно представляющее, чем оно занято в своей "средовой" практике, вызывающей сегодня самый пристальный интерес географии. Хотя приходится "констатировать, что географы не заняли руководящие позиции в междисциплинарном изучении среды, окружающей человека. Чаще эти позиции оказывались в руках инженеров, экологов, иногда совместно с юристами и политологами" (29, с.196).
Осознание этого факта связывается нами с третьим фрагментом контекста, выводящим на "средовые программы". Они призваны обеспечить лидерство географии в изучении и освоении "среды", в разработке "средовых подходов" и понятийного аппарата "среды". Для этой цели, например, "геология окружающей среды предлагает осуществлять комплексное изучение разных аспектов окружающей среды в связи с проблемами управления" (29, с.271). В рамках средообразовательных программ, как и в программировании вообще, переосмысляются и существующие подходы - таксономический, морфологический, количественный, стратиграфический, статистический.., строятся новые научные предметы, которые "поднимают престиж социогеографов, ощутивших уверенность в своей способности понять глобальные системы, включающие человека и окружающую среду" (35, с.133). Особое место в средовых географических программах, в какой бы сфере деятельности они не осуществлялись, занимает образование. "Географы могли бы стать превосходными лидерами в области экологического образования за счет: широты подготовки географов, их способности обрабатывать и синтезировать материалы из различных источников, их приверженности концепции многофакторной причинности, умения оперировать большими массивами разнообразной информации, их традиционной склонности к изучению процессов размещения, их огромного опыта в этой последней сфере деятельности" (35, с.241).
<<<назад в текст
<<<назад в сноску

Примечание XXX
Объективность рамки - в необходимости и неизбежности осознания и рефлексии внешнеположенного порядка, его границ и незыблемости устройства. Другими словами, его действительности, подтверждаемой приданными ему - порядку - механизмами: искусственно сконструированными интеллектуальными функциями. Оперативность рамки - в регулировании данными функциями. Идея рамки тесно связана с идеей ситуации, как синкрета или отображения обстоятельств телесности и условий пространственности. И если рамка, предвосхищая и указывая некоторые "существования", все же есть знак и оператор пространственности, то ситуация, вводя нас в некоторое пространство и особенности его строя, есть оператор существования.
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 3.2

Примечание XXXI
Рассмотрение средового образования (и его механизма) как организма смещает смысл среды с привычных вещей (например, с архитектуры как материальной среды социальных процессов), поскольку организм сам помещен в объемлющую его среду. Иначе: "Категориальная оппозиция <материально-архитектурная среда - социальные процессы>, порожденная в частной архитектурной деятельности, должна быть методологически оценена отрицательно. Казалось бы, она в частной форме повторяет категориальную конструкцию <организм-среда>, где социальный организм взят прежде всего с процессуальной стороны. Но это не так. Оппозиция <организм-среда> позволяет анализировать, прежде всего, некоторое функциональное состояние, в котором легко обнаруживаются члены данной оппозиции и можно ставить вопрос об их взаимодействии. Можно также проследить некоторый генезис на основании знания механизма этого взаимодействия. Но эта оппозиция ничем не может помочь в решении конструктивной задачи, поскольку задать члены оппозиции конструктивно одновременно просто невозможно, а фиксация одного из них в качестве аргумента или функции тотчас ведет к противоречию, т.к. взаимодействие при этом должно быть замещено устойчивой однонаправленной связью. Последнее же в принципе данной категориальной конструкцией запрещено" (90, с.257).
<<<назад
Примечание XXXII
Проблематичности его преодоления посвящены знаменитые "Слова и вещи" Мишеля Фуко. "Опыт не дает нам всей непрерывности природы. Он дает ее преисполненной разрывов, т.к. имеется немало пропусков в ряде значений" (100, с.177).
<<<назад
Примечание XXXIII
Примером подобных семантических коннотаций может служить высказывание Айвора А.Ричардса в его "Философии риторики": "Не замечать смысла слова - не значит доказать, что слово его лишено; видеть, каким смыслом должно быть наполнено слово - не значит показать, что оно его содержит" (80, с.54).
<<<назад

рис.8

© priss 1999

Примечание XXXIV
Схематизмы (мысленные рисунки) используются нами и для пояснения (особой "иллюстрации") содержательного материала исследования, и в качестве самого приема исследования. Необходимость в специальных изображениях среды очевидна. На них могла бы опереться исследовательская мысль в развертывании смысла и содержания феномена рекреирования среды. И в этой связи изображение среды, насколько нам оно удастся, будет являться реализацией одной из важнейших ее сторон - семиотической (знаково-символической). Еще более "наглядным" изображением основной конструкции среды с нашей точки зрения должен выступить - рисунок-схема. Ее вынос на явления и факты внешнего мира только и может поставить нас лицом к лицу со средовыми феноменами. Наиболее интригующим из них является архитектурная среда в своей способности к рекреированию (т.е., к самоорганизации, а равно - к деструкции). Например, такой рисунок-схема, как рис.8, изображает, прежде всего, двойственность средового отношения. В соответствии с ним развертываются такие полагания среды, как ее связность, как средовое знание, как образность/вещественность. Вне этих полаганий нет и субъекта средообразования.
Первая сторона этого отношения воплощается в рамке, регулирующей рассмотрения (представления и полагания) средового объекта (на рисунке обозначается скобками). Вторая сторона данного отношения - объект, существующий в деятельности средообразования и о котором строятся представления и знания (на рисунке - окружность). Этот прием изображения, как и в рис.1, заимствован нами из (104, с.78).

Так изображаемый тип отношения положен в основу типологизации архитектурных сред с целью снятия (преодоления) тех логических противоречий, которые вовлекаются в архитектурное проектирование и формирование среды из области естественных наук и художественно-эстетической рефлексии. Каждый тип архитектурной среды оформляется определенными категориальными рамками. Они и выделяют в "объекте" соответствующую данным категориям структурность. Последняя вносит средствиальную определенность в средообразовательную деятельность.
<<<назад
Примечание XXXV
Если же мы связываем переходы от одного плана архитектурной среды к другому как бы в обратной последовательности (или ином прочтении), то такая связь-переход как <область существования/пространство возможного> будет олицетворять собой "превозможение" (21, с.49) существования в среде. <Пространство возможного/мир представлений> предстанет раскрытием возможностей среды, с этого момента как бы заявляющей об этом своими внутренними себе образами и символами (не имеющих прямого отражения и референтов в "области существования"). И, наконец, <мир представлений/область существования> - как становление и реализация культуры в области и способах средового существования.
<<<назад

Примечание XXXVI
По всей видимости, принцип рекреирования не исчерпывает себя только таким предельным выражением. Правда, при рассмотрении архитектурной среды как совокупного целого к такого рода механизмам (в соответствии с фактическим положением дел) будут отнесены привычные и распространенные институты - архитектурная профессия и архитектурное сообщество, проектное дело и проектные учреждения, архитектурное образование и архитектурное знание.
Дело осложняется, если мы обращаемся к фрагментам архитектурной среды, выделяемым на культурных или исторических основаниях. Тогда мы либо полагаем их механизм воспроизводства как внешний по отношению к выделяемому фрагменту (и тогда он может быть набран из вполне "традиционных" конструктивных деталей). Либо принимаем рекреирование среды как ее органическое свойство (даже ценность), либо встраиваем механизм воспроизводства в "тело" средового образования. И тогда вынуждены сменить привычный набор конструктивов. Но чтобы увидеть подобные конструктивы, необходима в некотором роде метафизика архитектурного средообразования.
<<<назад

К ПАРАГРАФУ 3.3

Примечание XXXVII
"Созерцание и погружение в иррациональные, мудреные, странные формы природы создает в нас чувство согласия нашей души с волей, сотворившей эти структуры; мы вскоре испытываем искушение считать их нашими собственными капризами, нашими собственными созданиями; мы видим как граница между нами и природой дрожит и расплывается...". (Герман Гессе "Демиан", 30).
<<<назад
Примечание XXXVIII
Действительно, осуществленная возможность - это уже не возможность. Существо возможности ограничивает последнюю, отклоняя возможности не по существу. Тем самым, архитектурная среда как "пространство возможного" всецело относится к обстоятельствам развития, как к нечто выходящему за рамки воспроизводства, удерживающего "область существования" в ее границах, и воспроизводства, отпускающего и поддерживающего меру воспроизводства. Трудность понимания архитектурной среды как "пространства возможного" (или, что здесь то же самое, "пространства развития") связывается, таким образом, с необходимостью его таковым еще и помыслить. Подобное понимание архитектурной среды - это мыслительное понимание, и чтобы ему состояться, требуется "возмочь" его.
<<<назад

Примечание XXXIX
Этот перечень опредмечен в социологической действительности, ибо рассматривается именно среда существования - от самых элементарных форм (пребывание в среде) до сложных (рассматривающих и использующих среду в качестве условий и обстоятельств развития способов существования). "Способ существования" и есть собственно социологический предмет деятельности архитектурного средообразования. Выделяется этот предмет как в рамках концептуальных представлений и утопических воззрений, так и в сугубо непосредственной архитектурной практике.
Данный ряд можно иллюстрировать примерами "говорящей архитектуры" Н.Леду и его идеального города, афористическими проектами Ле Корбюзье и К.Курокавы ("дом - машина для жилья"), представлениями города как бесконечного разнообразия социальных ситуаций в проектах "Аркигрэм", "новым элементом расселения" А.Гутнова и И.Лежавы, социально-этнических мотивов, сконцентрированных Ч.Муром в архитектурном решении площади Италии в Новом Орлеане, "реализуемыми утопиями" С.Баэра и пр.
<<<назад

(1) - По материалам ГИПРОТеатра (95).
(2) - Статья Е.И.Россинской опубликована до выхода в свет книги А.Г.Раппапорта и Г.Ю.Сомова "Форма в архитектуре. Проблемы теории и метода".
(3) - В "Философском энциклопедическом словаре" о функции свободного времени в обществе говорится прежде всего как о функции восстановления человека (96, с.597). У К.Маркса, резко противопоставлявшего царство необходимости и царство свободы: "Время - это простор для развития способ-ностей" (58, с.264), а также "время есть пространство человеческого развития" (Соч., т.16, с.147).
(4) - "Тождественность вещей самим себе, их равенство себе и равная длительность, их равенство с другими вещами оказывается чем-то случайным" (31, с.149). "Мы - геометры, поскольку интересуемся идеальными фигурами и последовательно занимаемся тем, что пытаемся определить их и заново сконструировать новые фигуры из уже определенных нами" (там же).